Добровольческая армия в «Ледяном» походе

Поздно вечером 9 (22) февраля Добровольческая армия оставляла Ростов. Арьергардом по Большой Садовой в направлении Нахичевани прошел 1-й Офицерский батальон, удерживавший до этого позиции на железнодорожном вокзале. Воспоминания участников событий сохранили облик добровольцев, выступавших в поход. «Мы в шинелях, с винтовками, патронташами, с мешками на спинах…»[240]; «Офицерские шинели, штатские пальто, гимназические фуражки; в сапогах, валенках, опорках…»[241]; «С собою сумка, где одна пара белья, винтовка, сто двадцать патронов, наган. Вот и все имущество»

[242]. Импровизированные попытки снабдить части, людей, самих себя хотя бы в последний момент самым необходимым неминуемо принимали характер лихих реквизиций, которые принято было называть мобилизациями. Предметом мобилизации могло оказаться все что угодно: пара белья, лошади пожарной команды, шоколад из станционного буфета[243].

Покинуть свою резиденцию на Пушкинской улице готовился и штаб командующего. Впервые за все время, проведенное на Дону, Корнилов предстал в военной форме с генеральскими погонами[244]

. С условностями последних месяцев было покончено. «Хмурые, подавленные, собрались в вестибюле Парамоновского дома чины армейского штаба, вооруженные винтовками и карабинами, построились в колонну и в предшествии Корнилова двинулись пешком по пустым, словно вымершим, улицам на соединение с главными силами… Мы шли молча, каждый замкнувшись в свои тяжелые думы. Куда мы идем, что ждет нас впереди?»[245]. Впрочем, здесь же для характеристики того тревожного момента А.И. Деникин находит образы сколь романтичные, столь и спорные: «Уходили от темной ночи и духовного рабства в безвестные скитания… – За синей птицей»[246].

Сборным пунктом для отходящих частей были опре-делены располагавшиеся в лазаретном городке казармы Студенческого батальона генерала А.А. Боровского. Около 23 часов колонна войск с большим обозом тронулась в восточном направлении, к станице Аксайской. Первоначально в армейской колонне и в обозе было немало автомобилей, но все они были выведены из строя и брошены на переходе к Аксайской, который занял более четырех часов (24 версты). Дорогой колонну продолжали нагонять отставшие добровольцы и штатские лица, пожелавшие отправиться с армией. Точно так же присоединился к ней генерал А.П. Богаевский с офицерами своего штаба, чей автомобиль безнадежно застрял в глубоком снегу[247].

Однако на подходе к Аксайской выяснилось, что казаки не желают, чтобы армия оставалась в станице на ночлег. Дон в очередной раз напомнил добровольцам, что ему абсолютно чужды их борьба и их идеалы. Лишь после двухчасовых переговоров со станичным атаманом и сходом генералам А.И. Деникину и И.П. Романовскому удалось добиться их согласия на то, что армия проведет в станице остаток ночи, но утром продолжит свой путь, не принимая боя у станицы в случае наступления советских отрядов[248].

Дальнейшее движение планировалось в направлении станицы Ольгинской, которая находилась верстах в десяти к югу на левом берегу Дона. Таким образом, утром армии предстояла переправа через Дон по льду. Отдохнуть в Аксайской удалось далеко не всем. В степи провели ночь взводы, назначенные в полевые заставы, Техническая рота на берегу реки готовила спуски к переправе для артиллерии и обоза. Из эшелона, который заблаговременно перегнали на станцию Аксай из Ростова, перегружали снаряжение и армейское имущество на мобилизованные в станице подводы[249]

. (В дальнейшем такие мобилизации, широко практиковавшиеся как белыми, так и красными в течение всех лет Гражданской войны, тяжелым бременем легли на плечи населения.) Переправа началась затемно. Немалую тревогу вызывал подтаявший речной лед, однако по нему благополучно переправились не только пехота и кавалерия, но и орудия и значительно увеличившийся обоз.

Станица Аксайская оказалась пунктом, где сливались воедино потоки воинских формирований и беженцев, следовавших от Ростова и от Новочеркасска. К 11 часам переправа завершилась. Опасаясь преследования, отступавшие добровольцы в нескольких местах подорвали полотно железной дороги у станции Аксай. Уже за рекой к колонне присоединился 2-й Офицерский батальон, совершивший ночной марш по левому берегу Дона от станицы Заречной[250].

Так начинался первый день похода Добровольческой армии, позже получивший название 1-го Кубанского или «Ледяного». В эмиграции уцелевшим первопоходникам придется отмечать его годовщины по новому стилю – 23 февраля, в тот самый день, который в Советской стране праздновался как день рождения Рабоче-крестьянской Красной армии.