Добровольческая армия в «Ледяном» походе

Первый бой на правом берегу Кубани произошел 27 марта (9 апреля). Рано утром советские отряды атаковали охранение Корниловского полка на восточной окраине Елизаветинской. В течение нескольких часов корниловцы вели оборонительный бой, а после полудня, с подходом на помощь Партизанского полка, оба полка 2-й бригады успешно контратаковали и преследовали беспорядочно отступавшие советские отряды около 15 верст, вплоть до предместий Екатеринодара. Партизаны в качестве опорного пункта заняли кирпичный завод на берегу Кубани. Продолжать атаку на городские окраины, не располагая резервами и не имея соответствующих приказаний Корнилова, Богаевский не решился. Полкам был отдан приказ отступить в Елизаветинскую[415]. В связи с этим эпизодом А.И. Деникин, не позволявший обычно в своих мемуарах критических замечаний в адрес Корнилова, весьма сдержанно досадовал на то, что 1-я бригада Маркова все еще оставалась на левом берегу Кубани, а в последующие дни входила в бой по частям[416]

.

Легкий успех минувшего дня произвел значительное впечатление в штабе. Как и в первых боях похода, противник не обнаружил упорства и решимости сражаться. Все выдавало его неуверенность и склонность к паническому отступлению. Воспользоваться этими обстоятельствами было крайне заманчиво, особенно учитывая невыгодное для добровольцев соотношение сил. Исходя из этих соображений, Корнилов, ранее предполагавший приступить к штурму только после завершения переправы, изменил диспозицию. Ночью в части был передан приказ, согласно которому атаку Екатеринодара предписывалось начать утром 28 марта (10 апреля) силами 2-й бригады, не дожидаясь переправы всех остальных частей[417].

Принимая это рискованное решение, Корнилов, безусловно, искал тот самый неординарный ход, который привел бы к успеху в ситуации, в обычном понимании безнадежной. Отношение к данному решению с точки зрения чисто военной целесообразности выразил командир Партизанского полка генерал Б.И. Казанович: «Я был уверен, что сил бригады недостаточно для овладения городом… Поспешная атака не давала нам и выгод внезапности: мы уже достаточно обнаружили наши намерения»[418]

. Генералу Казановичу также принадлежит наиболее любопытный комментарий по поводу успеха 27 марта (9 апреля), вовсе не отражающий победной эйфории: «В поспешном отступлении большевиков я не видел ничего особенного: мне ни разу не приходилось видеть, чтобы не только большевики, а и всякий другой противник выдерживал в открытом поле штыковую атаку, предпринятую с действительной решимостью довести ее до конца… Зато густые массы отступающего противника позволяли судить о его подавляющем численном превосходстве»[419].

Впоследствии добровольческие начальники неоднократно признавали приказ Корнилова об атаке Екатеринодара ограниченными силами роковым и видели в нем причину неудачи и последующего отступления от города[420]

. При этом вопрос о том, была ли в принципе разрешима задача захвата и удержания Екатеринодара Добровольческой армией, оставался вне рассмотрения.

Штурм Екатеринодара – несомненная кульминация 1-го Кубанского похода – начался с рассветом 28 марта (10 апреля). Новая диспозиция предписывала частям 2-й бригады атаковать западную окраину города. Партизанский полк, продвигаясь строго на восток, должен был захватить предместье с кожевенным заводом; атаковавший левее Корниловский полк имел целью захват Черноморского вокзала. Пластунский батальон полковника Улагая оставался в резерве[421]. Конной бригаде Эрдели предстояло двигаться в обход Екатеринодара с севера через предместье Сады, перерезать железную дорогу на Тимошевскую[422]

и выйти к станице Пашковской, чтобы там привлечь на свою сторону казаков.

С самого начала бой принял крайне ожесточенный характер. Ситуацию осложнило то, что Корниловский полк, не получивший вовремя приказа о штурме, не мог начать атаку одновременно с партизанами. На правом фланге 2-й батальон Партизанского полка занял находившуюся в трех верстах от города ферму Екатеринодарского сельскохозяйственного общества, но вскоре вынужден был отступить. Вернуть ферму удалось лишь с помощью резерва бригады – пластунов полковника Улагая. Наступление возобновилось, когда на участок фермы прибыл батальон Кубанского стрелкового полка 1-й бригады. Командование частями на правом фланге генерал Казанович поручил своему помощнику полковнику П.К. Писареву[423]. После полудня на территории отбитой партизанами фермы расположился штаб армии во главе с Корниловым. Впоследствии добровольческие начальники отмечали предельно неудачный выбор этой позиции для штаба. Она хотя и давала возможность наблюдать за полем боя, но и сама отлично просматривалась со стороны городских окраин и обстреливалась артиллерией[424].