Добровольческая армия в «Ледяном» походе

Наконец, необходимо отметить, что традиционной для советской историографии стала оценка результатов 1-го Кубанского похода как разгрома Добровольческой армии и краха планов контрреволюции на Юге России. По этой причине отход Добровольческой армии с Кубани на Дон, как правило, оказывался вне рассмотрения отечественных историков. Учитывая известные нам реальные обстоятельства, сегодня с этой оценкой трудно согласиться. Бесспорно, что основаниями для таких выводов являлись безуспешный штурм Екатеринодара Добровольческой армией, ее большие потери и гибель командующего. Тем не менее, на наш взгляд, в цепи событий 1-го Кубанского похода неудачей Добровольческой армии можно признать только сражение за Екатеринодар. Результатом последовавшего затем отступления армии с Кубани стало не только сохранение ее как боевой силы, но и некоторое усиление. Возвращение армии на Дон в конце апреля 1918 года совпало с переломом военно-политической ситуации в регионе в пользу сил контрреволюции.

Учитывая слабость и недостатки анализа итогов и последствий 1-го Кубанского похода, а также отсутствие рассмотрения его во взаимосвязи с дальнейшим развитием событий в регионе и в стране, мы предлагаем ряд выводов и оценок, касающихся военного и политического значения похода.

Весьма яркий и цельный образ 1-го Кубанского похода, сформированный в первую очередь эмигрантской литературой, представлял, однако, лишь точку зрения Белого движения, являясь своего рода взглядом «изнутри». В связи с этим особенно важным для нашего исследования представляется выяснить, как события похода, действия Добровольческой армии и роль ее вождей в этот период воспринимались «извне» – советским военным командованием и политическим руководством страны, какое отражение нашли они в общественном мнении России.

Уровень информированности о событиях весны 1918 года на Дону и Кубани российского общества и в значительной мере властей интересно проследить на примере соответствующих публикаций центральной прессы, которая, с одной стороны, отражала этот уровень, а с другой – участвовала в его формировании.

Несомненным информационным лидером в этот период уже выступают «Известия ВЦИК Советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов…». С первых дней января 1918 года сообщения о событиях на Дону, формировании Добровольческой армии, деятельности ее лидеров довольно регулярно появляются на страницах газеты под рубрикой «В стане контрреволюции». Однако часто эти сообщения не отличаются высоким качеством. Не располагая серьезными информаторами из «стана контрреволюции», «Известия» вынуждены помещать далеко не проверенные и сомнительные сообщения, использовать публикации небольшевистских газет с собственными комментариями. По этой причине на страницах «Известий» ценные и важные сообщения весьма причудливо переплетались со слухами, явными вымыслами и идеологическими передержками. В этом смысле публикации другой крупнейшей большевистской газеты – «Правды» – выглядят более выдержанными и лаконичными. «Правда», хотя и опирается на информационную базу «Известий», несколько более избирательна в подборе сообщений.

4 января 1918 года на страницах «Известий» впервые появляются сведения о формировании на Дону Добровольческой армии «для защиты Учредительного собрания», причем связываются они в первую очередь с именем Б.В. Савинкова. Первое упоминание о Л.Г. Корнилове в связи с донскими событиями относится лишь к 23 января. В целом Каледин, Корнилов и Добровольческая армия привлекают внимание советской печати нисколько не более, чем другие персоналии, темы и события того периода: мир с Германией, отношения с Румынией, борьба с Центральной радой, полковник Дутов в Оренбурге и есаул Семенов в Забайкалье. Тема донской контрреволюции отходит на второй план после занятия Ростова и Новочеркасска советскими войсками и совпавшим с ним по сроку началом германского наступления. Сообщения «Известий» о действиях Добровольческой армии во второй половине февраля – марте 1918 года носят случайный характер и отличаются слабой достоверностью. По одним из них, Корнилов бежал в горы поднимать чеченцев, по другим – скрылся в калмыцких степях и сформировал там полчища калмыков и башкир, Алексеев же проживает в глухой деревне в Терской области. Все это соседствует с сообщениями о боях, которые Добровольческая армия ведет у Березанской, Кореновской, Ново-Дмитриевской. Не являются исключением помещаемые в одной газете и даже на одной странице не только противоречивые, но и взаимоисключающие сведения.