Дочь фортуны

Тао Цянь… Юный ученик принял это имя с благодарностью. Он поцеловал учителю руки и улыбнулся впервые после того, как покинул дом. Бурливая радость, прежде заставлявшая мальчика танцевать от удовольствия без всякой причины, снова клокотала в его груди, а улыбка не сходила с лица неделями. Тао Цянь ходил по дому вприпрыжку, с упоением смакуя свое имя, как карамель во рту, повторяя его громким голосом и видя его во сне, – пока наконец совершенно с ним не освоился. Учитель был последователем Конфуция в практических делах и Будды – в делах духовных; он наставлял Тао Цяня твердой, но заботливой рукой: дисциплина должна была сделать из мальчика хорошего врача.

– Если я сумею обучить тебя всему, чему намереваюсь, со временем ты станешь просвещенным мужем, – предрек старец.

Он утверждал, что ритуалы и церемонии столь же необходимы, как и правила хорошего воспитания и почтение к старшим. Он говорил, что в знании без мудрости мало проку, что мудрости не бывает без духовной основы, а истинная духовность всегда предполагает служение другим. Он много раз объяснял ученику, что для хорошего врача главное – это умение сострадать и внутреннее чувство этики, а без этих качеств священное искусство целительства опускается до обычного шарлатанства. Мастеру нравилась неизменная улыбка на лице ученика.

– Ты немало продвинулся на пути мудрости, Тао. Мудрец всегда весел, – учил старик.

Круглый год Тао Цянь, как и любой ученик, поднимался на рассвете, чтобы посвятить утренний час медитации, гимнам и молитвам. У него был лишь один день отдыха – празднование Нового года; единственными его занятиями были учеба и работа. Прежде всего мальчику надлежало досконально обучиться письменному китайскому – это был официальный язык общения на огромной территории с сотнями народов и языков. Учитель неукоснительно добивался красоты и точности в каллиграфии: вот что отличает утонченного мужа от мошенника. А еще он настойчиво развивал в Тао Цяне чувство прекрасного, – по мнению старца, оно было признаком высокого развития. Как и любой цивилизованный китаец, мастер чувствовал отвращение к войне и, напротив, имел склонность к музыке, живописи и литературе. Рядом с ним Тао Цянь научился ценить изящество кружевной паутинки с каплями росы на заре и выражать свой восторг вдохновенными стихами, записанными каллиграфическим почерком. По словам учителя, хуже, чем не писать стихи, может быть только одно: писать их плохо. В доме мастера Тао Цянь часто бывал на вечерах, где гости слагали стихи, вдохновляясь преходящим моментом и созерцанием сада, а мальчик подавал им чай и слушал как завороженный.

– Бессмертия можно достичь, сочиняя книгу, особенно сборник стихов, – говаривал учитель, сам написавший несколько книг.

К примитивным практическим навыкам, которые мальчик приобрел, наблюдая за работой отца, учитель добавил солидный объем теории, почерпнутой из трудов китайских врачевателей древности. Тао Цянь узнал, что человеческое тело состоит из пяти элементов: дерева, огня, земли, металла и воды, и эти элементы связаны с пятью планетами, пятью природными явлениями, пятью цветами и пятью нотами. Надлежащим образом применяя лекарственные растения, иглоукалывание и массажные банки, хороший врач способен предотвратить и вылечить множество болезней, способен контролировать мужскую энергию, активную и легкую, и женскую энергию, пассивную и темную, то есть ян и инь. И все-таки предназначение медицины – не столько в избавлении от болезней, сколько в поддержании гармонии.

– Выбирая себе пищу, расположение кровати в комнате и медитируя, ты должен помнить про то, какое сейчас время года и направление ветра, – только так ты всегда будешь созвучен Вселенной, – наставлял мастер.