Дочь фортуны

Асусена Пласерес не услышала рассказ янки, потому что Тао Цянь увел ее в трюм, как только узнал о появлении таможенника. Теперь не удастся спустить Элизу на сушу в мешке на плече грузчика, так, как ее поднимали на борт: ясно, что всю поклажу обязательно проверят. Элизу удивил облик ее спасителей, обоих было не узнать: китаец щеголял в длинной рубашке и чистых штанах, его тугая косица блестела, как промасленная, он аккуратнейшим образом сбрил все волосы с лица и со лба; Асусена Пласерес сменила свой крестьянский наряд на боевой: синее платье с перьями, окаймляющими вырез на груди, высокая прическа, увенчанная шляпкой, кармин на губах и щеках.

– Путешествие кончилось, а ты до сих пор жива, детка, – весело объявила Асусена.

Чилийка собиралась одолжить Элизе один из своих кричащих нарядов и вывести с корабля как еще одну участницу их группы, и план был не такой уж вздорный: Асусена пояснила, что в Калифорнии девушке определенно придется заниматься этим самым делом.

– Я приехала, чтобы выйти замуж за своего жениха, – в сотый раз ответила Элиза.

– Сейчас тебе никакой жених не поможет. Если, чтобы пропитаться, нужно торговать передком, ты торгуешь передком. А все остальное – мелочи, деточка.

Китаец оборвал бесполезный спор. Если в течение двух месяцев на борту было семь женщин, они не смогут выйти ввосьмером. Тао Цянь успел присмотреться к артели мексиканцев и китайцев, поднявшихся на борт для разгрузки и теперь ожидавших на палубе распоряжений капитана и таможенного чиновника. Он велел Асусене заплести волосы девушки в длинную косичку, как у него, а сам сходил за своей повседневной одеждой. Элизу обрядили в штаны, рубашку с веревкой на поясе и широкую соломенную шляпу. За два месяца лихорадочных блужданий по болотам ада Элиза исхудала, она была тонкая и бледная, как рисовая бумага. В чересчур просторной для нее одежде Тао Цяня она выглядела как голодный и грустный китайский мальчишка. Асусена Пласерес обхватила ее мощными руками прачки и запечатлела на лбу нежный поцелуй. Асусена привязалась к Элизе и в глубине души радовалась, что у той есть настоящий жених, потому что не могла себе представить эту девочку в грубой жизни, какой жила сама.

– Ты похожа на ящерку, – рассмеялась Асусена Пласерес.

– А если меня поймают?

– Ну и что? В худшем случае Катс может заставить тебя заплатить за билет. Отдашь ему свои драгоценности, разве не для этого ты их везла? – рассудила Асусена.

– Никто не должен знать, что ты здесь. Тогда капитан Соммерс не приедет тебя искать в Калифорнию, – добавил Тао Цянь.

– Если он меня найдет – увезет обратно в Чили.

– Зачем? Все равно ты уже опозорена. Богатые такого не терпят. В твоей семье все, наверно, рады-радешеньки, что ты исчезла, – так им не придется выкидывать тебя на улицу.

– И это все? В Китае за такой поступок тебя бы убили.

– Да ладно, китайчик, мы не в твоей стране. Не запугивай девчоночку. Выходи спокойно, Элиза. Никто на тебя и не взглянет. Все будут пялиться на меня, – заверила Асусена Пласерес и исчезла в вихре синих перьев, с бирюзовой брошью на вырезе платья.

Именно так все и вышло. Пять чилиек и две перуанки в своих потрясающих боевых нарядах явились главным зрелищем этого дня. Женщины спускались по веревочным трапам в шлюпки, где уже сидело семеро счастливчиков – матросов, которым выпало полапать бабские задницы у себя над головами, а сотни зевак, собравшихся в порту, улюлюкали и хлопали в ладоши. Никто не обращал внимания на мексиканцев и китайцев, которые выстроились в муравьиную цепочку и из рук в руки передавали багаж. Элиза села в шлюпку одной из последних, вместе с Тао Цянем, который сказал своим землякам, что этот парнишка глухонемой и немного отсталый, так что общаться с ним бесполезно.

Аргонавты