Дочери лорда Окбурна

– Не сердитесь, сударь, возразил фермер; я не имею ни малейшего желания оскорбить вас и я знаю только то, что мне передали. После ухода вашего отца, другой доктор, мистер Карлтон, спросил меня, как могла придти мне мысль пригласить вашего отца. Он прибавил, что это может нам когда-нибудь стоить жизни; что мистер Стефен без всякого внимания приготавливает лекарства и что вследствие этой небрежности умерла одна дама. Напротив того, брат его, мистер Джон, совершенно надежный доктор и его-то он нам указал. После этого я спросил одного из моих соседей, правда ли это, и он мне сказал, что одна дама умерла от лекарства, приготовленного мистером Стефеном. Это до того потрясло мою жену, сударь, что она чуть не скончалась… Поэтому, будьте столь любезны и скажите мистеру Стефену, что, не желая ничем оскорбить его, мы однако просим его не приходить больше.

Фредерик Грей ушел от фермера возмущенный несправедливостью, причиненной его отцу, которую он считал делом, исходящим от Карлтона.

В ту именно минуту, когда он вышел от фермера взволнованный и озлобленный тем, что выслушал, он встретился лицом к лицу с Карлтоном, как раз около решетки садика леди Дженни.

Итак Дженни была третьим лицом, присутствовавшим при следующей сцене.

После ухода Лоры она несколько раз прошлась по саду, и, приблизившись к решетке, услышала голос Карлтона; она увидела его, стоявшего около решетки, а против него на тротуаре сына Стефена Грея.

Не желая быть замеченной доктором, она стала за кустом, чтобы его пропустить.

Карлтон шел большими тагами. Он с пренебрежением и дерзко кивнул головою молодому человеку. Вдруг Фредерик смело, и неустрашимо преградил ему дорогу.

– Не ускоряйте, пожалуйста, так вашего шага мистер Карлтон. Я прошу вас прежде объяснить мне, что вы сказали о моем отце фермеру Среппу?

Карлтон внимательно посмотрел на него, пораженный его тоном.

– Вы вне себя, как я вижу, вы не умеете владеть собою, молодой человек, – ответил он с насмешливой улыбкой. – Мистер Стефен Грей и я, мы можем устроить наши дела без вашей помощи.

Этот тон чуть не свел с ума Фредерика; забывая все благоразумие, он закричал:

– Вы негодяй; вы исподтишка не брезгуете никакими способами, чтобы погубить моего отца. Не проходит ни одного дня, чтобы вы втихомолку не возводили на него клеветы. Почему вы не действуете открыто, мистер Карлтон? Зачем злословить за спиною, когда он не может защищаться?

– Я не знаю, о чем вы говорите. Довольно, дайте мне дорогу.

– Вы не знаете, о чем я говорю? – Продолжал молодой человек, не трогаясь с места, так что доктор не мог сделать шагу. – Мой отец был с вами на консилиуме на ферме Среппа в это утро; сейчас же после его отъезда вы стали излагать вашу клевету на отца, вы говорили, что у моего отца привычка подмешивать яд в лекарства, чем до крайности напугали эту бедную женщину. Вы не перестаете вести эту игру в течение нескольких месяцев. Как вы смеете утверждать, что мой отец отравил это лекарство, когда вы знаете, что это неправда! – Карлтон поднял палку.

– Не будь моего уважения к вашему дяде, моему собрату, а также к вашему отцу, несмотря на ошибку, которую он сделал, я бы вас потрепал по плечу вот этим, молодой человек, чтобы научить вас быть повежливее.

Эта угроза вовсе не уменьшила злобы Фредерика.

– Вы знаете, я вам говорю, что г-н Стефен Грей не сделал никакой ошибки. Вы знаете хорошо, что это вы отравили лекарство, так как получили его вы. О, не угрожайте мне палкой, мистер Карлтон, удары не скроют совершенного убийства!

Если это не были вы лично, то это был тот негодяй, которого вы видели на лестнице. Быть может вы, подкупленный им, стали его соучастником и потом возвели все недоразумения на него. О, вы в ту же самую ночь видели, что я не доверяю вашему красноречивому изложению обстоятельств этого дела, когда вы давали показания при расследовании его. Что сделала вам эта несчастная женщина, вы знаете лучше кого бы то ни было, но я твердо уверен, клянусь честью и говорю это перед Богом, который слышит меня, что вы виновны в ее смерти или, что вы помогли скрыться человеку, убившему ее! Теперь идите и продолжайте говорить о моем отце, мистер Карлтон!

Только благодаря ловкости, с которою он перебегал с места на место, Фредерик Грей мог окончить свою мысль. Но Карлтон поймал его и ударил своей палкой. Фредерик, которому злоба придала силу льва, схватил ее и сломал на две части. Карлтон поспешил оставить его, бросив несколько оскорбительных слов, между тем, как юноша, опершись о решетку, старался вернуть себе спокойствие и хладнокровие.

Он почувствовал чью-то руку на своем плече и обернулся. Это была леди Дженни Шесней. Здороваясь с ним, она была поражена его благородной наружностью, гордою осанкой и выражением правдивости его больших серых глаз.

– Знаете ли вы, молодой человек, что я слышала все, что вы сейчас сказали Карлтону? Вы, без сомнения, не верите в то, что вы ему приписываете, и говорили только, увлеченный гневом?