Дочери лорда Окбурна

– Только полтора дня. Мистер Карлтон сразу увидел, что ой не будет жить, но не хотел говорить мне этого, и я была очень удивлена, что его так скоро крестили. Когда он спросил, какое имя хочу я дать моей девочке и сказал, что мистер Лисетт находится внизу и ждет крестин, я была чрезвычайно поражена, что все это совершилось с такой скоростью, но он небрежно ответил мне, что не стоит долго ждать, если ребенок так нежен. Я не сомневалась в правде этого замечания; я поняла все только после!

– Какое имя дали вы ей?

– Лора; Карлтон так хотел, да и я тоже очень люблю это имя… Но что с Дженни, отчего она сидит в такой странной позе, точно статуя!

Дело в том, что Дженни возвратилась от мистрис Вест! Она с трудом поднялась по лестнице, вошла в комнату графини и упала на первый попавшийся стул около двери. Печать отчаяния лежала на ее лице.

Когда Лора с удивлением обратилась к ней, она встала и подошла.

– Еще одно старание без результата, – сказала она. – Мистрис Вест, от которой я теперь вернулась, находится в Ремсгет; но я видела ее мужа. Они ничего не слыхали о Клариссе. Ах, я теперь уверена, что мы ее никогда не найдем.

– Я бы перевернула весь свет, пока бы не нашла ее, она не может пропасть, ты знаешь, такие вещи в наши дни не случаются, – вскричала Лора смело.

Дженни покачала головой, ничего не ответив. Они с отцом в последнее время «перевернули» все места, через которые она могла проехать по их соображениям, и ничего не нашли.

– Я уверена, что это было для папа сильной тяжестью в последние минуты его жизни, – пробормотала Лора. – Много ли он говорил о ней? – Спросила она леди Окбурн.

Графиня с горячностью ответила: что некоторая тайна висит над одной из дочерей графа, это она знала, потому что, когда она жила у графа как учительница, она нечаянно слышала разговор о леди Клариссе, но она не знала ничего более. После своего замужества она осведомилась о ней у графа, и он с трудом ответил на ее слова, как-будто ему было очень неприятно говорить об этом.

– Но… из ваших слов я могу заключить, что папа не передавал вам никаких подробностей об этом деле? – Спросила удивленная Дженни.

– Никаких. Я уверена, что для него этот разговор был страшной пыткой.

– Меня это очень удивляет.

– А меня совсем нет, – воскликнула Лора, – потому что я так же не люблю говорить об этом. Поверите ли вы мне, леди Окбурн, что я ни словом не заикнулась об этом моему мужу, который далек от мысли, что у нас есть еще сестра.

– Но почему вы ему этого не говорите? – возразила леди Окбурн.

– Я не знаю, – сказала Лора задумчиво, – я не в состоянии произнести имени Клариссы перед кем бы то ни было. Не очень-то приятно признаться, что одна из ваших сестер стала учительницей вопреки своему семейству и до сих пор не является домой. Это чувство, которое я не могу выразить, но которое живет во мне и которое очень сильно. Я думаю, что и отец это чувствовал: мы очень были похожи характерами. Я еще успею сказать о ней моему мужу, когда мы ее найдем.

– Разве она уехала без согласия всех вас, – спросила леди Окбурн.

– Да, – сказала Лора. – Это было упрямством с ее стороны. Я думаю, что могу без стеснения рассказать вам все, леди Окбурн, потому что вы уже кое-что знаете об этом, и потому мы теперь говорим об этом. В течение долгого, очень долгого времени папа даже не позволял нам говорить о ней с ним. Между прочим, Дженни, – продолжала она, – знаешь ли ты, какая мысль не раз приходила мне в голову? Помнишь ли тот лоскуток письма, который я дала тебе, через некоторое время после твоего возвращения в Венок-Сюд?

– Помню ли я его! – Повторила Дженни. – Я о нем часто думаю; оно заинтересовало меня так, что я слов не нахожу.

– Итак, мое мнение таково: очень возможно, что папа открыл это письмо и в гневе своем разорвал его, не прочитав.

– Нет, – ответила Дженни, – я думала так же, как и ты, и писала об этом отцу в Венок-Сюд, чтобы развеять сомнения.

– И что он ответил тебе?

– Он ответил мне, что он никогда ничего не слыхал о подобном письме.

– Я очень хорошо припоминаю обстоятельства получения вашего письма, – прервала графиня, обратившись к Дженни. – Читая его однажды за завтраком, он начал волноваться и почти рассердился; потом закричал, что он бы очень хотел знать, что, собственно, хочет сказать Дженни. Люси спросила его, в чем дело и он ответил ей, что Дженни спрашивает его, открывал ли он хоть одно письмо от Клариссы; будто бы он согласился открыть что-нибудь, приходившее от нес. В то время, прибавил он, он бы даже не дотронулся до него кончиком своей трости. Я припоминаю эти слова, – продолжала леди Окбурн, – помню также, что я намеревалась спросить, в чем дело, но я не решилась.

– Я чувствую… да чувствую, что мы никогда не найдем Клариссы! – Сказала со вздохом Дженни.

– Вот, чего я не могу допустить, – сказала Лора. – Она будет найдена живая или мертвая.

– Живая или мертвая, – бормотала Дженни. – Да, быть может, мы и найдем ее, но она не будет жива.