Дочки-матери

С рождением сына Наталья поздравила сухо, просто из вежливости. И, увидав мельком сморщенное красное личико, ничуть не умилилась. Ещё одному ребёнку не повезло родиться у горе-мамаши. И с большим удовольствием сообщила, что в отпуск уезжает с подругой на юг. А следовательно, больше месяца в Москве её не будет и звонить бесполезно. И довольно подметила, как вытянулось Галино лицо, не в силах скрыть разочарования, и поджался узкий рот Кефирыча. Что, съели, родственнички? Вот теперь как хотите, так и справляйтесь. Жаль Люсю, конечно — откровенно заревела в голос, мол, Таша с тобой хочу. Пришлось уговаривать, объяснять, что поездка эта взрослая, едет она не в пансионат, а в дом отдыха, и детей до двенадцати лет туда не пускают.

Дверь не успела за собой закрыть, как Кефирыч ядовито прошипел: знаем мы, какая это подруга. Небось с хахалем на юга собралась. Иначе чего бы ей ребёнка не взять? Ишь как на ворованные денежки раскаталась. Обсчитывают в своём ателье честных работяг и шикуют на курортах в своё удовольствие. Галя слезливым голосом подхватила. Ясное дело, когда денежки водятся, чего не погулять? Была бы приличная женщина, так озаботилась бы дитя к морю свозить. Ведь Люсенька ни разочку на юге не была, разве ж дело?

Иван Никифорович сердито потёр переносицу:

— Ладно, не причитай. В лагерь пихнём. Мне в путёвке не откажут, я ещё бесплатную выбью.

— Ой, Ванечка, вот ведь хорошо-то как будет. Ты уж упроси, чтобы на всё лето путёвочку дали, в аккурат до школы. И нам облегчение, и дитё на воздухе. Я ж мать, мне главное, чтобы детям на пользу.

Наташа действительно соврала про подругу. Одна поехала. Да, вот так, одна, чтобы не дёргал никто вроде: пойдём туда, давай это кино смотреть и всё такое. Дом отдыха был довольно средненький, ну пляж есть — и ладно. Соседка по комнате оказалась тихая спокойная женщина предпенсионного возраста. Целыми днями сидела на лавочке возле корпуса с новыми знакомыми, зорко поглядывая вокруг. Стоило из-за этого в такую даль тащиться, сидела бы дома возле подъезда.

Поначалу эта самая «баба Аня», как про себя окрестила её Наталья, на соседку смотрела настороженно. В комнату возвращалась без предупреждения — наверное, думала застать там курортного ухажёра. Не на ту напала. Хоть к Наталье и пытались подкатывать расслабленные солнцем и бездельем мужчины, она их тотчас отваживала. Иногда вежливо, иногда по-хамски, смотря по настроению. Некоторые отдыхающие даже терялись в догадках, чего же это молодая симпатичная дамочка и такая занудная? Не объяснять же каждому встречному, что вовсе она не цену набивает. Наталья поймала себя на мысли, что впервые в жизни поехала отдыхать. Прежние отпуска не в счёт. Они почти всегда проводили их втроём — с мужем и братом. По первости на дальние поездки не хватало денег. Несколько раз и вовсе отказывались от отпуска, брали денежную компенсацию. И не от жадности лишали себя отдыха. Хотя многие так и думали, что Ариншины куркули копят на машину. Наталья себе ещё подростком поклялась, что жить в беспросветной нужде она никогда не будет, чего бы ей это ни стоило. Ни она, ни младший братишка. Вот захотелось ей кофточку импортную — купила. Хочет Андрей магнитофон — да пожалуйста! И дом у них должен быть хороший, добротный, как у нормальных людей, а не ободранные стены и ржавые кровати с сеткой. Когда квартиру получили, так всего и успели ремонт сделать — и тут же уехали на север, хотя предлагали работу в Подмосковье. А машину… что ж, не случись трагедии, может быть, через несколько лет и записались бы на жигули. И теперь, оказавшись на курорте пусть и в скромном доме отдыха, но зато на всём готовом, Наталья неожиданно поняла, что она устала, ну уж так устала, словно бежала по жизни с самого детства без остановки и вдруг присела передохнуть. И на кой ей были эти мимолётные любовные страсти? Просто так, переспать? Да она только из чувства брезгливости не стала бы этого делать. И на мужчин смотрела как лишнюю обузу, что требует внимания, и, чего доброго, заботы и напряжения душевных сил. Вот спасибо! А то она мало потратилась. Первые дни даже по Люське не скучала. И, лёжа на широком полотенце, прикрыв лицо косынкой, лениво думала, что подхватилась с благими порывами опекать, по сути, чужого ребёнка, явно под воздействием горя, так внезапно ворвавшегося в её жизнь. Иначе вряд ли. Взглянула бы краем глаза на Андрюшино творение, ну может, передала бы куклу и кулёк конфет — и всё. А скорее всего, вообще знать бы не знала, ведать не ведала. Потом, когда эйфория от отдыха прошла, стала замечать, что кровати в номере старые, неудобные и скрипучие, еда однообразная до уныния. Начала посматривать по сторонам. Сперва разглядывала женщин, пытаясь найти одногодок и мысленно сравнить, лучше она выглядит или хуже. А потом и вовсе принялась наблюдать за ребятишками. Как одеты, во что играют, послушные или невоспитанные, есть ли такие же вертлявые и шалопутные, как Людмилка.