Дочки-матери

— Да, а я забыла совсем. Ну ладно, беги, аккуратно только.

Наталья вернулась уставшая. Хоть и укороченный день, да маленько посидели на работе, отметили, а потом не удержалась и ввинтилась в переполненный магазин, поддавшись общему ажиотажу. И, собственно, протолкалась зря, кроме как из-за купленной неизвестно зачем скатерти с салфетками. А то мало дома этого добра.

Люська сидела за накрытым к ужину столом, смотрела куда-то в стену. Поздоровалась вяло и стала накладывать разогретую солянку, по-прежнему не встречаясь с тётей глазами.

— Случилось чего, Людок? — обеспокоено бросила Наталья.

— Я Лёнчику игрушку не купила, — бесцветным голосом ответила племянница. — И тебе подарок не купила.

— Забыла?

— Нет. У меня… у меня денег не было, — Люся, опустив голову, возила вилкой по клеёнке.

— Стипендию не дали? Да говори, не томи, ты же хорошо семестр закончила в прошлый месяц, давали ж.

— И сегодня дали… просто… просто их нет.

— Мать честная, да что приключилось-то? Украли? В трамвае, может, вытащили или в метро? Люд, а может, потеряла? Ну что ты сидишь как на похоронах. Ну что, жалко, но не смертельно, чего ж — бывает. В другой раз будешь внимательней — и всё. Ну хватит тебе, ровно кольцо с бриллиантом потеряла. А с малым придумаем что-нибудь. Сейчас поедим, схожу к Ярушиным. Дашка запасливая, может, что подберёт недорогое для ребятёнка.

Люся продолжала молчать, опустив голову, и вдруг на тарелку капнула слеза, и за ней вторая.

— Людок? — испуганно подалась вперёд Наталья, — да ты что из-за денег так убиваешься — потеряла, да чёрт с ними!

— Я не потеряла, Таша, я их отдала, — выдавила Люся.

— Цыганке, что ли? — оторопев, выдохнула Наталья.

— Нет… мамке отдала, — Люся закрыла лицо ладонями и тихо заплакала.

Наталья отложила вилку, полезла за сигаретой. Она растерялась так сильно, что никак не могла поверить в то, о чём услышала.

— Откуда она взялась-то? Сто лет прошло, — криво улыбнувшись, пробормотала она.

— Не знаю… Мы с девочками вышли… а Шура говорит, чего здесь толкаться, поехали лучше в «Смену», там для малышни больше. У Шуры-то сестрёнка. Мы с ней и поехали. А потом я уже к трамваю шла и… она меня окликнула. Я её сначала даже не узнала. Думала, тётка какая-то обозналась. Понимаешь, я хотела уйти… а она… она заплакала, мне неудобно стало. А потом жалко. Такая она мятая вся и так смотрела. Говорит, вот ведь какая ты нарядная, и сапожки у тебя дорогие, и сумочка. А я, говорит, хотела кое-чего прикупить к празднику да денежек в обрез — только на хлебушек осталось. Вроде Кефирыч в санаторий уехал и денег им не оставил. Ну я и отдала… Мне очень домой захотелось, понимаешь? Очень, очень! Даже затошнило, а всё равно жалко.

Наталья глубоко затянулась, только чтобы не вырвалась смачное ругательство, от которого герань на подоконнике мигом пожухнет. Вот тварина! Добралась, стало быть. Мало что возникла из небытия давно похороненного, так теперь вздумала деньги клянчить с собственного ребёнка! Которого без всяких церемоний из дому выкинула! Как такое может быть, в голове не укладывается. Это даже придумать невозможно. Хватило же наглости забрать у дочки! Да ведь по-хорошему, она ей должна столько, что за всю жизнь не расплатиться.

— Что ещё рассказывала? — как можно спокойней спросила Наталья, раздавив в пепельнице окурок и тут же прикурив новую сигарету. И впрямь тошно — аж есть расхотелось. Дёрнула же эта безмозглая подружка на «Сокол» ехать! Лучше бы в ГУМ ломанулись, да все деньги на ерунду истратили — и то не так обидно.

— Да ничего, — вздохнула Люся, вытирая глаза. — Ну… что я нарядная и одета богато, а Валерка в обносках ходит. И… и что мне судьба лучше вышла.

— Вот… — но застрявшее слово Наталья проглотила. — Ладно, Люд, всё отдала и отдала. Забыли, не было ничего. Надеюсь, ты адрес техникума не сказала?

— Нет, — покачала головой племянница. — Она не спросила, где я учусь. Ну вот у меня денег-то не осталось — только проездной. Шурка хотела мне взаймы дать, но ты не разрешаешь занимать, всё равно отдавать бы пришлось.

— Ну и молодец. Ни к чему это — по пустякам одалживаться. Всё, этому разговору конец. Времени много, пошли к Ярушиным, потом неудобно будет.