Эти четыре континентальных мыслителя – современники четырех только что рассмотренных философов, хотя большей частью они не были изначально столь же известны. С Хайдеггером и другими упомянутыми философами их объединяет интерес к философскому исследованию опыта и эмоций. Центральный вопрос их философских систем – проблема ценностей. В отличие от первой группы, каждый из этих философов разработал более конструктивное понимание (по крайней мере некоторых аспектов) религиозной жизни. Бубер и Левинас были евреями, уделявшими немалое место проблематике иудаизма, Марсель – католиком, а Вейль – еврейкой, проявлявшей глубокий интерес к католицизму, но сознательно, по этическим соображениям отказывавшейся принимать крещение.
Симона Вейль (1909–1943) изучала философию в Париже (она была одной из первых женщин, учившихся в Эколь Нормаль) и в дальнейшем посвятила свою жизнь политической борьбе и писательскому ремеслу. В 1933 г. она участвовала в Марше шахтеров во Франции, выступавших против снижения заработной платы и сокращения рабочих мест. В знак солидарности с рабочими Вейль работала на нескольких фабриках. Во время гражданской войны в Испании – входила в анархо-синдикалистскую группу. В начале Второй мировой войны – участвовала во Французском Сопротивлении на территории Англии (Сопротивление не позволяло ей высадиться в оккупированной Франции, как она того хотела)[753]
. Вейль особенно много говорила об этике сострадательной солидарности с угнетенными. Она умерла после голодовки, которую проводила в знак сочувствия французам, страдающим в немецкой оккупации.Философия религии Вейль тесно связана с ее политической философией. В обоих случаях она выступает против жестокого, бесчеловечного злоупотребления властью. В «Тяжести и благодати» она говорит о необходимости рациональных, гуманных условий труда и сдержанности в применении силы. Вейль критиковала историческое торжество политической власти в западной цивилизации, называя Римскую империю «великим зверем»[754]
. Вместо философии и политики централизованной власти она утверждала жизненную необходимость гуманного, «укорененного» понимания человеческой личности в справедливом обществе. В «Укоренении» она пишет:Укоренение – это, быть может, наиболее важная и наименее признанная потребность человеческой души, одна из тех, которые труднее всего поддаются определению. У человека есть корни благодаря его реальному, активному и естественному участию в жизни сообщества, которое сохраняет живыми определенные сокровища прошлого и некоторые предчувствия будущего. Это участие естественно в том смысле, что оно обусловлено автоматически местом, условиями рождения, профессией, социальным окружением. Каждый человек ощущает потребность в разносторонних корнях. Он испытывает потребность воспринимать почти всю полноту моральной, интеллектуальной, духовной жизни через ту среду и те круги, принадлежность к которым для него естественна[755]
.В ее этике и философии религии особое внимание уделялось терпимости, сотрудничеству и в особенности ограниченной пользе эгоизма.
Акцент Вейль на сдержанности и ограничении стал причиной практически мистического понимания доказательства. Она пишет: «Граница свидетельствует о том что Бог нас любит»[756]
. С ее точки зрения, отказ от власти и своеволия приводит к ощущению пустоты, но именно она освобождает место благодати. Вейль противопоставляет свою позицию воззрениям Фукидида: