Дом №12

– Иван Андреевич, – говорил Перепонкин. – Вы должны будете забрать гвозди и молоток, ступайте же, я вас прикрою.

Затем он достал свой запасной револьвер и тут же порешил четыре жука, метнув туда же снаряд с картечью. Дорога была чиста и я побежал сверху за гвоздями и молотом, а когда добежал, то пришлось сцепится еще с двумя жуками. Но этих я уничтожил без всякой сложности и поспешил вернуться обратно. Коваленкин прикрыл мою спину и сам предпочел умереть за спасение самого меня, но я не думал тогда об том, поскольку уже добежал до самой верхней части спины владычицы, приложил в кольцо снаряда гвоздь и вбил его быстро и метко. Вбив еще три таких гвоздя, я поджег прикрепленный таким образом снаряд и, вместе с Перепонкиным, сбежал вниз, спеша покинуть эту область.

Мощный взрыв просто уничтожил владычицу, так, что ее разорвало на мириады песчинок. Твердь содрогалась, камни падали сверху, жуки окружили нас, и хотели уничтожить, но самое же главное было то, что из разорвавшегося тела владычицы жуков вылетел блестящий металлический амулет, похожий на скрижаль. Я поспешил поднять его, но все же приготовился умереть, так как стал для жуков самым опасным врагом.

Нас уже было накрыло волной жуков разного вида, как вдруг раздался всюду мощный гвалт выстрелов, серия взрывов по всей округе, крики и брань солдат, которые сидели на больших свиньях и наступали на вражеский стан с визгом и будучи в седлах. Арсюшкин, который сидел на своем псе и держал в руках саблю, уж выводил войско с другой стороны, а когда закончил это, то ринулся в бой со всеми своими ребятушками. Питонкин, Канонкин, Пронкин, Чебренкин, все они были тут, и все жаждали крови жуков. Нас спасло геройство наших товарищей, которые смогли таки пробраться к нам в самый эпицентр военных действий. Жуки точно дрогнули и отступили, но там всех их или расстреляли или перерезали как баранов, поскольку навстречу нам с западной стороны шло другое войско.

Вскоре мы все уже праздновали победу и восхваляли Бога за его милосердие и сопутствие в таком невероятном деле, поскольку надежды на получение скрижали были очень малы. Все ополченцы поздравляли меня с победой и обнимали как героя, Арсюшкин целовал меня в лоб, а когда он подобрал скрижаль, счастью всех солдат не было конца. Кто-то даже сделал фотоснимок. Я стоял в стороне и упивался зрелищем победы, чувствуя, как кровь просто кипит во мне.

Но вот вдруг я сделал еще два шага назад и точно провалился в яму, в которой обитали эти самые черви. Кто-то из солдат кинулся ко мне и стал было тащить обратно, но внезапно выживший червь схватил меня своей пастью почти за все тело и силился утащить вниз. Солдат держал меня за холщовый костюм и не выпускал из рук, и даже подозвал рядом стоящих других солдат. Но тут вдруг из моего нагрудного кармана сюртука выпали мои серебряные брегеты. Солдат смутился, не зная, хвататься ли за них или нет? Умру ли я или нет? Буду ли я на него зол, что он подтибрил мои часы? Но вот алчность абсолютно постигла его и он несколько отпустил меня и ухватился этой же рукой за самые мои брегеты. Я почувствовал сильную боль и попытался крикнуть что было мочи, но воздуха в груди не нашлось. Вскоре солдат пять прибыло на это место, поскольку многие уже заметили мою беду. Я стал опускаться глубже и глубже, а когда солдаты подошли в плотную к нам, то тот алчный солдат все таки решил воспользоваться такой верной оказией в приобретении часов, а потому отпустил меня совершенно, ухватив часы всей рукой и ненароком обронив их к себе в карман. А когда подошли все остальные, он сказал им:

– Черт побери, ведь вот не успел! А ведь каков наш герой…

Но я уже не думал об своих часах и недавней победе, а лишь думал об сильной боли, возникшей на месте укуса червя, и об том, что я задыхался и мне нечем было дышать. Червь уносил меня все глубже и глубже под землю, сжимая мое горло и поедая меня. Вскоре дышать стало решительно нечем, так, что я даже проснулся и тут же закашлял, обнаружив себя сидячим в кабинете у Тенетникова, но, так как сзади меня был какой-то маленький гвоздик, который зацепился за мою бабочку, то тут же и понял, какова была причина моего пробуждения, и жуткой, вполне вероятной и настоящей моей смерти от асфиксии.

Глава двенадцатая. Мертвое царство

Имея и даже располагая в своих руках посещение притона, а вместе с тем и использование опия в удобное и подходящее для меня время, я стал все более и более задумываться об наличии самого этого мира, и тешить себя возможностью посещать его, то есть как бы баловать себя его использованием и даже приятностью.

Самое осознание того факта, что человек, сам, вольно и абсолютно без посреднической зависимости, может позволить себе излюбленное им баловство, повышает наконец как бы самую властность в действенной персоне, ровно как и самовлюбленные предрассудки. А потому вы можете судить и сами об моем этом чувстве, которое побуждает меня жить в сердце с этим испорченным нравом, проявившийся как бы супротив моей старинной атавистической простоты.