Дом грозы

– ПРОВАЛИВАЙТЕ! НЕМЕДЛЕННО! – вопит он мукатам, которые мелко дрожат, и вокруг них пузырится, вскипая, земля.

Фандер делает назад шаг, еще один и еще, потому что ему кажется, что это угроза от Черных Земель. Мукаты стремительно уходят под землю, но она не успокаивается, продолжает пениться, как закипающая вода в кастрюле, и закидывает ноги Фандера комьями и пылью, корни пытаются тянуться к нему, и остается только бежать.

Это не по-настоящему! Это не по-настоящему! Мне все это только кажется.

– НИМЕЯ!

Ну конечно, она не придет…

– ЭТО. НЕ. ПО. НАСТОЯЩЕМУ. Я. ВАМ. НЕ. ВЕРЮ. Я верю в себя.

* * *

Он один. На многие мили вокруг нет волчицы, нет никого живого и ничего отличимого от черной земли. И над головой все стремительнее темнеет небо, его заволокли опасные тучи, свинцовые, грозовые.

– НИМЕЯ!

Он потерялся.

Спина не болит – волка не существовало, видимо, он просто испытал на своей шкуре то, что произошло с Нимеей. Руки не черные, гарью больше не пахнет. Но душно, и тело прошибает пóтом снова и снова. Одежда липнет к нему, противно давит на плечи, на ноги.

– НИМЕЯ!

Никого.

Полная безумия давящая тишина. Он идет вперед, понимая, что это может быть совершенно иное направление. Кто знает, сколько он пробежал, спасаясь от волчицы? Кто знает, не двигается ли он теперь в совсем другую сторону?

– НИМЕЯ-Я!

Голоса вот-вот вернутся, будут опять твердить, что Фандер ничего не достоин, и он зажимает уши руками.

Вот перед ним учитель ботаники, который говорит, что такой мальчишка, как Хардин, никогда в жизни не выживет без своей силы и артефактов, потому что знания о растениях его высокомерной натуре не откроются.

Бездарность! Талант на отцовские деньги не купишь.

Вот учитель древнетраминерского смеется и царапает внизу листка с диктантом жирную пятерку, хотя пять слов из десяти переведены неверно. Он ухмыляется и поправляет на столе стопку новеньких дорогих словарей, пожертвованных мистером Хардином школе.

Ну, будем надеяться, тебе никогда не пригодится этот язык, верно?

Вот Энграм, пятнадцатилетний, заряженный гормонами, как бочка с порохом, кричит, что Фандер ему не брат.

Ты мне никто, ясно? Да мы даже не похожи! Ты такой же, как наш отец!

И бах – Фандер дает брату пощечину, и точно такая же прямо сейчас попадает в сердце, разнося по всему телу острую боль. Вот мать плачет у постели Фандера и просит быть хорошим мальчиком. Вот отец строго велит быть сыном своего отца. Вот Нимея Нока при виде Фандера переходит на другую сторону улицы.

– НИМЕЯ!

Он идет с тупой верой, что направление верное, и ему плевать, что уже дважды он свернул. Один раз вправо, обходя черный валун, другой раз влево, потому что решил, что нужно вернуться на прежнюю траекторию движения.

– НИМЕ-Е-Я-Я!

Хардин шарит взглядом по черной земле, на которой не составило бы труда найти грязно-коричневую шкуру волчицы, но ее нет. Вдруг ему в бок тычется чья-то морда. От облегчения подкашиваются ноги, Фандер падает на бок и закрывает глаза, а влажный язык лижет его щеки и лоб.

– Мне нужно отдохнуть… пару минут… Я очень долго шел.

Волчица тычет его лапами в спину, носом в бок.

– Подожди секунду, я тоже тебе очень рад, но ноги устали. Скоро мы пойдем и спасем Энграма. А у тебя нет воды? Я очень хочу пить. И кажется, я потратил много сил… кажется, я сначала вырастил кучу мукатов, потом заставил их сгинуть, мне кажется, это сделал я сам. Я что-то немного истощен. Минуту. И мы спасем Энга, обязательно спасем.

Брат.

Эта мысль вызывает очередной приступ паранойи.

Энграм может быть уже мертв. Ты думал про Энграма? Ты часто его вспоминал?

– Мне не нужно его помнить, он всегда со мной… – Чувство вины захлестывает по самое горло, мешая сделать вдох.

И Фандер открывает глаза. Небо стало совсем черным. Нимея, уже не жалея сил, пихает его тело вперед, упираясь в него лапами, от чего кожа саднит, за ним остается длинный след примятой земли.

– Энграм! – С этим словом Фандер вскакивает на ноги и приседает от головокружения на колени, но на этот раз хватает пары секунд. – Нимея… ты тут…

Она же не выдумка? Нет? Воздух рябит, мерцает, и перед глазами уже плывут разноцветные пятна.

Я не знаю дороги.

– Я не знаю дороги, Нимея, наверное, я слишком сильно взял влево. Эй! Ты уверена? Иди первой… Я свернул. Мы здесь погибнем, потому что я свернул влево…

Она качает головой и останавливается, ожидая, пока Фандер снова упадет на колени и прислонится к ней.

– Нимея, я не знаю. Куда. Мне. Черт бы тебя побрал. Идти.

Она смотрит ему в глаза так, что можно прочитать «ты справишься». Он читает, а может, выдумывает на ходу, но приходится переступить через себя в очередной раз и кивнуть.

– Убью тебя, когда человеком станешь, честное слово.