Дом грозы

Мертвец за спиной Нимеи как ни в чем не бывало встает, потягивается и поворачивается к Фандеру лицом. Его сине-черные губы изгибаются в слишком знакомой, доброжелательной улыбке. Брат исполняет церемонный изящный поклон, согнув одну ногу в колене и вытянув перед собой одну руку. Абсолютно мертвый на вид, даже такой он лучится внутренним светом, а Фандер начинает себя ненавидеть.

– Все хорошо, – кивает он. – К черту, пошли уже.

И снова замирает. Рядом с Энграмом появляется девушка с каштановыми волосами, прикрывающими лопатки. У нее пепельные веснушки, большие карие глаза, и она смотрит на Энга с такой нежностью и любовью, что даже на себя не похожа.

– Да к черту! – Фандер трезвеет за секунду. – Нока никогда ни на кого так не посмотрит! – плюет он.

Волчица поднимает голову и внимательно наблюдает за ним снизу вверх.

– Она цеплялась за любого, кому нужна помощь, черт возьми! Ей это уже не нужно, понял, братец? Она может жить без этого! А если нет… – Он смотрит на волчицу. – Я правда постараюсь, чтобы смогла…

Энграм с хитрой улыбкой уходит, его черные кудри мелькают впереди. Призрачная Нимея остается. Смотрит на Фандера с тем же обожанием, с каким только что смотрела на Энга, потом издевательски хохочет, и ее лицо преображается на глазах. Становится злобным. С такими лицами разбивают сердца.

Фандер делает навстречу фантому шаг, как вдруг рычащая волчица прыгает вперед. В три прыжка она оказывается рядом с призраком, и тот рассыпается, становится частью тумана.

Нимея позволяет пальцам подошедшего Фандера запутаться в шерсти на ее шее, и они идут дальше, но теперь преследуют беззаботного Энга, который со стороны наблюдал за разыгравшейся сценой. Тот иногда пускается в бег, догоняя призрак Брайт, а иногда швыряет в воздух лепестки красных роз; они остаются у Фандера под ногами, словно капли крови, но исчезают, стоит на них наступить.

– Это глупо. – Он не может больше выдерживать молчание. – Я не боялся Брайт Масон. Чушь. Мой страх в тот момент был совсем другим… Я тогда боялся слабого себя, неужели это не ясно? Я в ее доме ночевал, и ничего. Эй, Черные Земли, ну это слишком просто! Как только я понял, какие штуки могу творить с лесом, я перестал быть беспомощным. Может, неделю назад меня бы такое и испугало. Я не боюсь чертову сирену, которая может прикончить моего брата. Я боюсь того, что я ТРУС. Давай что-то покруче! – Его голос разлетается так далеко, будто ему есть от чего отражаться. Он не тонет в тумане, не глохнет в земле.

Покруче… круче… круче…

Фандер тысячей голосов просит добить самого себя.

– Привет, брат. – Энграм снова появляется из тумана, больше не мертцец, кожа ровная, волосы черные, на щеках привычный яркий румянец. – Вот мы и встретились, верно?

Тумана больше нет, есть только розовые кусты их матери, а вот и она сидит у пышной флорибунды с нежными желтыми цветками и, улыбаясь, что-то нашептывает.

– Это же неправда, – шепчет Фандер.

– Конечно, это правда. – Лицо Энграма полно недоумения.

– Нимея! – Фандер вертит головой вправо-влево, ища волчицу, но ее рядом уже нет.

На земле у его ног сидит, скрестив по-турецки ноги, Нимея Нока. Та же, что вышла с ним сегодня из дома. Та же, что проснулась с ним сегодня в одной постели. На ее шее оплетенный кожаным шнурком ошейник, который она то и дело оттягивает, будто это ожерелье.

– Ты же… ты не видишь его, верно?..

Но она с громким восторженным вздохом бросается к Энгу на шею, и он крепко ее обнимает, даже кружит, пока они с хохотом едва не валятся на землю.

– О, Нимея, детка, мы заждались тебя к чаю. Где ты была? – Омала встает к Нимее навстречу, выбирает самый красивый цветок розы и протягивает ей. Нимея тут же вставляет стебель в волосы, убранные в красивую прическу.

– Нимея… тебе можно становиться человеком? – Но Фандера будто никто не слышит. Он приближается к своей семье и ничего не понимает. Их не может тут быть, им нечего делать в… а где он? В Черных Землях? Точно? Или во дворе собственного дома?

– Фандер? – Омала наконец замечает его, и на ее губах появляется полуулыбка. Не особенно радушная, скорее вынужденная. – Ты вернулся?

– Представляешь, мама, Фандер вернулся. Это так трогательно, верно? Нимея, вы с ним, кажется, путешествовали вместе?

– Да, но было скучно. – Она снисходительно поводит плечами и начинает заправлять Энграму волосы за уши, потом убирает пару прядей со лба, а Фандер наблюдает за ней с большим интересом. Больше никакой гипертрофированной любви, никакого обожания, и у Фандера нет причин не верить в то, что прямо сейчас происходит. Они ведут себя скорее как близкие друг другу люди. Это еще более гадко, потому что похоже на правду.

– Скучно, Нимея? – напряженно спрашивает Фандер, не веря своим ушам.