Дом грозы

– Только не говори, что ты его любишь. – Он самоуверенно ухмыляется, совсем как прежний обольстительный Энг. – Не поверю ни за что на свете, детка Нем.

– Ладно, не скажу, если не хочешь, – пожимает плечами она.

Энграм меняется в лице и улыбается, мол, ну-ну, рассказывай больше.

– Хорошая шутка. – Его плечи расслабляются, и он выглядит чуть бодрее, чем был.

– Это не шутка.

– Нем, это Фандер, мой старший брат.

– Ага… я заметила. – Она садится рядом и опускает голову Энграму на плечо. – Я повторюсь, но все-таки. Ты против?

– Понятия не имею. – Энг пожимает плечами, Нимея поднимает голову и ловит его взгляд. – Я желаю тебе счастья. Это значит, что он должен быть в твоей жизни?

– Фу, звучит сопливо. Но слушай, у меня ряд симптомов. Сердце мешает дышать, как будто очень большое становится.

– Ты не можешь такое сама у себя диагностировать, Нимея, но если это так, то это кардиомегалия, а не любовь.

– И я так подумала! – восклицает она, глядя на скептически настроенного Энграма. – Еще у меня ноет в груди.

– Это межреберная невралгия.

– Пожалуй. – Нимея с совершенно серьезным видом кивает. – И в животе все время такое горячее ощущение, как будто все скручивается.

– Может, проверить кишечник?

– Да, в первую очередь так и поступлю. А еще бабочки в животе.

– Это отток крови от желудка.

– Да, я в курсе. И иногда чувство, что кровь кипит, это что-то с сосудами, верно?

– Ага.

– И мне немного не по себе, когда он меня не целует.

– Избавь от подробностей, умоляю. – Энг закатывает глаза и обнимает Нимею за плечи.

– Это месть за все годы, в течение которых я слушала про твои похождения. Ты стал такой тощий, как обглоданная кость. Пока на тебя кто-то клюнет, пара лет пройдет, вот и я отдохну, и тебе будет что послушать.

Энграм и Нимея больше не говорят, передышка оказывается недолгой, и снова на плечи тяжелым мокрым плащом ложится тоска. Она сковывает тело, путается в ногах и мешает рукам, быть может, потому все такие неловкие, медлительные и так сгорблены у всех спины.

– Мейв, а отцу сообщили? – спрашивает Фандер, и его голос доносится до парадной лестницы, на которой все так же сидят Нимея и Энг.

Не стоит ей это слушать.

Но Энграм поднимается с места и медленно встает, чтобы подойти к настежь распахнутым дверям чайной комнаты, не давая и Нимее сбежать, даже берет за руку в поисках поддержки и тащит за собой. Теперь они оба подслушивают, глядя друг другу в глаза, в которые вглядывались все эти годы и должны были изучить узор радужки наизусть, но после долгой разлуки так совсем не кажется.

– Так он же помер поди, – вдруг совершенно спокойно говорит Мейв, брови Энга сходятся на переносице, он начинает чаще дышать, а глаза полны ужаса. – Омала с ним была связана по гроб жизни. Она не уходила, потому что, случись с ним что-то, ей конец. А он говорил, что, если она уйдет, он сразу со скалы сиганет, себя и ее не пожалеет. Да и вас бы он ей ни за что не отдал. Получается, что мистер Хардин умер… Ему без нее не жить.

Плечи Энграма дергаются, будто он хочет скинуть с них невидимый груз.

– Мама не уходила от отца из-за чар? Что-то вроде Фиама? – Голос Фандера дрожит.

– Да ясное дело, а чего б еще она его терпела? Очень уж он ее любил, красавица, умница. С первого взгляда влюбился, а вот она нет. Вот он чары-то эти и использовал, но это ж не запрещено было. Конечно, не особо в ходу, но родители Омалы и не возражали. Им, знаешь ли, ее с рук сбыть хотелось из-за магии этой ее черной, так что уж чтоб он ни попросил, все б дали. Да она и не знала, покуда все не свершилось, и вот… всю жизнь деточка и промучилась. Мистер Хардин-то все надеялся, что Омала его полюбит, что как-то счастлива будет, а она никогда счастлива не была. И вас увезти не могла. Несчастная женщина.

– А почему она нас никогда не учила тому, что умела сама? – Энграм отрывается от Нимеи, выпускает ее руки и делает шаг в чайную гостиную. – Она не была глупой, я точно знаю. Она бы перевернула ради нас землю, но нашла бы способ, как научить.

– Помните старый учебник, где все расы описаны? Вы еще малютки были, я вам сама его читала. – Нимея вдруг отчетливо вспоминает, что Омала ей это рассказывала. – Там было черным по белому, мол, магия времени проснется, только если знать про нее и верить, а ежели нет, то будет вечно спать. Омала надеялась, что так оно и будет, только учебник этот какой-то идиот писал, силы святые с ним. Неправда это. Кто б только раньше про это рассказал.

Нимея дальше не слушает, чувствуя себя совсем уж лишней, а Мейв продолжает бормотать уже неразличимые на большом расстоянии слова.

* * *

Нимея без труда находит нужную дверь и входит в комнату Фандера, чувствуя торжественный трепет от внедрения в его личное пространство. Ей представлялась его комната темной и мрачной, но она оказалась совсем простой. Серые стены, белые шторы, большая кровать, заправленная синим покрывалом.