Дом грозы

Так вот как это делается. Она просто делает вид, что произошедшее ночью было, только ничего для нее не значило. Это хуже притворства, оправданий и актерской игры в стиле «ничего не помню, а что вчера произошло?».

Фандер еле сдерживается, чтобы не присвистнуть. Нока – стерва похлеще всех чистокровных траминерок, что пили кровь из иных, унижая словом при каждом удобном случае.

Хардин хотел, чтобы Нока смутилась и сказала, что желает обо всем забыть, тогда ночь и поцелуй стали бы их грязным секретом. Страшной тайной, упоминание о которой вызывало бы у нее румянец. Но ничего подобного не произошло. Она открыто говорила о том, что между ними все было, просто для нее ничего особо не значило.

– Никак не можешь забыть? – интересуется Фандер как бы между прочим, но удар снова пролетает мимо ее ушей.

Нока спокойно открывает рюкзак и начинает сгребать в него лекарства, украденные ночью в аптеке.

– Конечно, котик, я мечтаю оказаться одна и отдаться на волю чувств и воспоминаний. – Она мурлычет это с мечтательной улыбкой, а потом переводит на Фандера совершенно ледяной взгляд. – Поехали, принцесса, времени мало, прохлаждаться некогда. В идеале нам бы заночевать на границе с Дорном. Если заедем в княжество – худо будет.

– Почему?

– Там погода меняется каждый день, а то и час. Солнце, дождь, снег. Если не найдем ночлег, то в машине так просто не заночуешь. Я присмотрела одно место, но нужно изучить вопрос. Ах да, и за нами, вероятно, будут гнаться те придурки, что мечтают навалять траминерцу и его подстилке-фольетинке, но это просто добавляет нашему приключению перца, правда же?

Она снимает очки, протирает их краем собственной рубашки и снова сажает на нос, Фандер следит за тонкими пальцами Ноки как завороженный, пока она не замечает это и не закатывает, как обычно, глаза.

– Кто за рулем? – Фандер старается звучать безразлично.

– Я тебе больше не доверяю, принцесса, – улыбается Нимея и хватает с тумбочки ключи, а потом пулей вылетает на улицу.

Она может сколько угодно притворяться и ворошить у Фандера в душе раскаленной кочергой, но от тех, кто безразличен, не стараются так быстро сбежать. Хардин улыбается.

* * *

Фандер пытается отвлечься от назойливых перешептываний за спиной, раскинувшись на диванчике, обитом дешевой тканью. В глубине зала расположилась группа экимцев, беловолосых и бесцветных, они уже четверть часа перемывают кости «этому траминерцу, который бессовестно сидит тут». В какой-то момент Фандеру показалось, что официантка с решительным хмурым лицом сейчас попросит его выйти и не смущать посетителей своими зелеными глазами. Однако она, наоборот, попросила экимцев быть потише. Нимея в этот момент ехидно сощурилась и пробормотала себе под нос:

– Ну конечно, получил себе защитницу за красивые зеленые глазки?

– Так уж и красивые? – так же тихо переспросил Фандер, и они поймали «секунду тишины».

Такие мирные моменты стали происходить настолько часто, что Фандер придумал им определение – «секунда тишины»: когда оба застывают и перестают быть врагами. Тогда Нимея обычно сидит вся сжавшись, дышит короче и глубже, чем обычно, а Фандер замирает, затаив дыхание. В этих мгновениях что-то есть: волнующее чувство, что они думают об одном и том же, а потом «бам», и Нока становится прежней. Фандера раздражает ее двуличие, но он готов отдать многое за очередной миг немого перемирия, а ждать его – это новый увлекательный вид спорта, в котором, как ни крути, Фандер и его чувства всегда команда проигравших.

Они с Нокой остановились в придорожном заведении с интригующе безвкусным названием «Ресторанчик Эффи». Им давно уже пора было отправиться в путь, но сытная еда и крепкий кофе не взбодрили, а, наоборот, заставили пригвоздиться к месту, и оба откровенно тянут время.

– Я еще чашечку, пожалуй, выпью, – говорит Хардин.

– Конечно, и мне закажи.

И это уже не вторая и даже не третья чашечка.

– Как думаешь, куда делись вчерашние парни? – Фандер жестами просит официантку повторить, она тут же бросает вытирать столик и бежит передавать на кухню заказ.

– Сбежали. И мне кажется, нам стоит их опасаться. Видел, один из них – фольетинец.

– Да, я удивлен, что он никем не обратился. Я сразу понял, что он откуда-то из тех краев, и все ждал, особенно когда ты пришла.

– Я тоже ждала. И это вообще-то не очень хорошо.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну знаешь, если оборотень не обращается, значит, его магия заблокирована. И не простым амулетиком, как, например, серебряный браслет. А очень опасным и запрещенным к общему пользованию артефактом. Такое наказание не дают за кражу хлеба в булочной. И просто так подобные украшения не носят, среди фольетинцев это как-то позорно, что ли. Если на тебя это нацепили, значит, ты преступник, причем такой, которому даже в преступном мире гордиться нечем. Ты ведь попался! А чтобы поймать оборотня, нужно постараться.