Дом корней и руин

Неожиданно в тишине прозвучал вопль. Это не свист чайника. И не я. И не павлины. Крики эхом отражались от стен, выложенных плиткой, и меня пробрала дрожь. Ровный монотонный вой наполнил ночь мучительной болью, которую было невозможно игнорировать. Страшно представить, что могло вызвать такой звук, но я не могла делать вид, что ничего не слышу.

Задержав дыхание, я тихонько вышла из кухни, ожидая увидеть любые ужасы. В коридоре было пусто… Или нет? В дальнем конце коридора мелькнуло голубое льняное платье Констанс. Она появилась и тут же исчезла, как солнце, скрывающееся за тучами в пасмурный день. Через мгновение я увидела ее снова, только еще дальше. Она направлялась куда-то в глубь дома.

– Констанс! – тихо окликнула я.

Она не обернулась и не подала виду, что услышала меня.

– Констанс! – прошипела я.

Нет ответа. Она пошла дальше по коридору, то появляясь, то исчезая. Мне хотелось позвать ее, закричать как можно громче, но меня останавливала тишина Шонтилаль. Я ничего не узнаю, если разбужу весь дом, поэтому я продолжила молча следовать за ней.

Констанс дошла до развилки и повернула налево. Я поспешила за ней, чтобы не потерять ее из виду. Подойдя ближе, я поняла, что она что-то говорит – очень тихо, как будто не хочет, чтобы ее услышали. Я напрягла слух.

– Ты должен сделать что-нибудь для них. Они… – Она прервалась на полуслове и снова исчезла, а через мгновение снова появилась чуть дальше по коридору. – Ты сказал, что можешь помочь мне. Ты сказал, что можешь помочь им.

Ее голос становился все более громким, тревожным и взволнованным.

– Констанс?

На этот раз она остановилась и обернулась, оглядев коридор. Она явно волновалась. При этом мы даже не встретились с ней взглядом, как будто она вообще меня не видела, как будто призраком была я, а не она.

– Кажется, я что-то слышала, – прошептала она.

Она внимательно осматривала темный коридор. Взгляд темно-карих глаз на мгновение остановился на мне, но Констанс тут же вернулась к разговору:

– Мне кажется, за нами кто-то идет.

Она снова исчезла, и я осталась одна. Казалось, будто тени вокруг меня сгустились и стали еще темнее, чем обычно. Тишина тянулась длинной шелковой лентой, распадающейся на тонкие волокна. Наконец Констанс снова появилась – на этот раз сзади – и повернула за угол, точно так же, как несколько мгновений назад. Я едва не закричала на весь дом.

– Ты должен сделать что-нибудь для них. Ты сказал, что можешь помочь мне. Ты сказал, что можешь помочь им.

Я нахмурилась. Разве она уже не говорила это?

– Кажется, я что-то слышала. – Она внимательно осмотрела коридор с тем же самым выражением лица. – Мне кажется, за нами кто-то идет.

Констанс снова исчезла, потом снова появилась сзади и повторила то же самое. Потом еще и еще раз. Мне оставалось только вертеть головой, как будто я наблюдала за близняшками Камиллы, которые играли в бадминтон на лужайке Хаймура.

Кажется, Констанс раз за разом проходила путь, который совершала при жизни, словно попала в бурный поток и не могла выбраться из него самостоятельно. Когда она начала повторять одни и те же действия в очередной раз, я преградила ей путь, чтобы она изменила маршрут, но она не глядя прошла сквозь меня. Стало холодно, будто меня окатили ледяной водой. На самом деле произошла ужасающая ошибка: эта сущность застряла в неправильном времени и неправильном месте. Мне хотелось помочь ей, но я никак не могла остановить этот бесконечный цикл.

– Что было дальше? – прошептала я, потирая плечи. Мне было нехорошо, будто Констанс каким-то образом передала мне эту «неправильность», которая не позволяла ей вырваться из замкнутого круга. – Что ты пытаешься показать мне, Констанс?

– Ты сказал, что можешь помочь мне. – Она замерцала. – Ты сказал, что можешь помочь им. – Снова пауза. Снова эти слова. – Кажется, я что-то слышала.

Однако на этот раз Констанс исчезла, не договорив последнюю фразу. Я оглянулась в сторону кухни, ожидая очередного воспроизведения ситуации, но внезапно Констанс появилась в середине коридора, гораздо дальше, чем до этого. Она застыла у барельефа с перекошенным от ярости лицом.

– Нет! Нет! Ты говорил, ты сможешь исправить их, – возразила она. – Этого мало!

Я увидела, как она поднимает руки и замахивается на невидимого собеседника. И тут ее плечо дернулось, будто ее ударили в ответ, и ее глаза округлились от страха. Силуэт Констанс начал мерцать гораздо чаще и стал почти прозрачным. Мне показалось, что у нее заканчиваются силы. Я никогда не замечала такого у Ханны – иначе я разгадала бы ее тайну гораздо раньше, – хотя ее не было в живых гораздо дольше, чем Констанс.

– Иди посмотри. – Она провела руками по барельефу.