Дом Ротшильдов. Мировые банкиры, 1849–1999

На самом деле Бисмарк действительно поручил своему генеральному консулу в Бухаресте разведать положение и, «если это возможно, терпеливо уговаривать власти». Однако он не хотел делать ничего больше без поддержки России, которая по-прежнему относила бывшие Дунайские княжества к сфере своего влияния. Учитывая, что многие румынские евреи бежали от еще худших условий на востоке, неудивительно, что министр иностранных дел России Горчаков наотрез отказался «считать преступлением меры, которые правительство Румынии приняло против тамошней национальной чумы в лице евреев», добавив: «Будь все евреи такими, как Ротшильды и Кремье, тогда ситуация была бы иной, но в нынешних условиях нельзя винить правительство, желающее оградить свой народ от таких кровопийц». По сообщениям самого Майера Карла, старший Гогенцоллерн «горько жалуется на австрийские газеты, которые постоянно нападают на его сына, и мне особенно жаль… что большинство этих газет находятся в руках евреев». В октябре 1869 г. Альфонс имел личную аудиенцию по данному вопросу у короля Румынии. Король показался ему «очень милым мальчиком, который, кажется, обладает и умом, и энергией». Он обещал Альфонсу «взять бедных евреев под свое покровительство»: «Но всегда происходит одно и то же: евреи считают себя иностранцами, они полны невежества и предрассудков, и им отказываются предоставить те права, которые только и могут ассимилировать их с другими гражданами и позволить им применить их ум на что-либо другое, чем на более или менее незаконные виды коммерции».

Им почти ничего не удалось добиться, хотя они повторяли свои попытки в 1872, 1877 и 1881 гг. Еще в 1900 г. домам Ротшильдов и Венгерскому кредитному банку пришлось отказаться от участия в румынской нефтяной операции, предложенной «Дисконто-гезельшафт», из-за того, что правительство в Бухаресте по-прежнему плохо относилось к евреям. Главным следствием тех событий стала готовность Ротшильдов восстановить отношения с Бисмарком, прерванные после событий 1866 г.

Скорость, с какой эти отношения были восстановлены, доказывает проницательность Майера Карла. Кроме того, можно вспомнить признание Бисмарка, что Ротшильды, несмотря на все их усилия помешать германской политике, еще могут быть ему полезными. Можно утверждать, что восстановление их дружеских отношений началось в феврале 1867 г., когда Майера Карла убедили — видимо, среди прочих и Бисмарк — баллотироваться в парламент нового Северогерманского союза, выборы в который должны были пройти в Берлине. Надо сказать, что Майер Карл с осторожностью следовал за своими английскими кузенами. «Он не согласится, — предполагал Натти. — По его словам, одна здешняя партия хочет убрать его с дороги, чтобы получить возможность вести все дела, а еще одна партия не обрадуется, если он поедет в Берлин, где сможет давать советы относительно германской валюты и многого другого, в чем интересы Пруссии противоположны интересам Франкфурта». Но, как писала Шарлотта: «Город Франкфурт и слышать не желает о другом представителе, его выберут, несмотря на все его возражения, и ему придется в конце концов уступить… кроме того, не похоже, чтобы германский парламент заседал большую часть года… Бисмарк и де Савиньи [Карл Фридрих, который участвовал в составлении конституции Северогерманского союза] написали ему, умоляя принять предложенную ему честь, уверяя, что его способности, знания и опыт весьма оценят в Берлине. Невозможно получить более лестных доказательств уважения и восхищения».