Кризис 1825 г. во многом был предсказан Натаном и другими противниками возвращения к золотому стандарту еще за шесть лет до того. В 1818–1823 гг. обращение банкнот Английского банка снизилось примерно на треть — сокращение было слишком резким. В 1824 г. временный приток золота вызвал увеличение количества банкнот, но за ним последовало такое же резкое сокращение в 1825 г. В то же время, хотя после отставки Ванситтарта в декабре 1822 г. фискальная политика постепенно переходила под контроль, воодушевление Хаскиссона на заседании Торговой палаты и призывы к сокращению импортных пошлин расшатывали бюджет сильнее, чем казалось многим. Среднесрочная цель таких первых шагов по направлению к свободе торговли заключалась в увеличении объема коммерческой деятельности в соответствии с принципами политической экономии. Однако краткосрочный эффект выразился в сокращении государственных доходов. Даже при резком сокращении расходов правительство по-прежнему вынуждено было прибегать и к краткосрочным, и к долгосрочным займам. Более того, как жаловался Натан, политика Хаскиссона также вела к росту торгового дефицита: как он говорил Херрису в апреле 1825 г., «последствия допуска иностранных товаров (который не был встречен с таким же либерализмом по ту сторону Ла-Манша) заключаются в том, что все золото утекает из страны. Он сам отправил 2 миллиона за последние несколько недель; средства быстро тают, и никто, ни один человек, не получает от этого никакой выгоды». Именно отток золота лежал за резким сокращением денежного обращения в 1825 г. При таких условиях невозможно было поддерживать высокие цены, достигнутые на лондонской фондовой бирже в 1822–1824 гг. В апреле 1825 г. рынок начал проседать. Самые тяжелые падения переживали промышленные ценные бумаги Великобритании и латиноамериканские облигации: бразильские облигации, которые Натан выпустил под 85, к июлю упали до 81,5, а в марте следующего года они котировались лишь по 56[59]
. Но облигации республик — бывших испанских колоний — упали еще ниже: мексиканские, колумбийские и перуанские упали ниже 20. Кризис затронул даже лучшие облигации — британские трехпроцентные консоли. Они упали до 75 по сравнению с пиком предыдущего года, когда они шли по 97. Такая резкая курсовая дефляция активов неизбежно влекла за собой банковский кризис.Есть старый анекдот, в котором Натан угрожает истощить запасы Английского банка, принеся огромное количество мелких банкнот и потребовав обменять их на золото. Это еще один миф о Ротшильдах, который совершенно не соответствует истине. На самом деле отношения Натана с Английским банком были тесными и взаимовыгодными. Начиная с лета 1823 г., когда он занял 3 млн серебряных долларов, чтобы финансировать свой первый португальский заем, он установил прямую линию сообщения с директором Английского банка. Его целью было обойти банкирский дом «Мокатта и Голдсмид», признанное учреждение, ведущее операции с золотом. В основном все получилось, хотя попытки потеснить банк «Мокатта и Голдсмид» с позиции единственного учреждения, ведущего операции с золотом для Ост-Индской компании, и позднейшие попытки напрямую вести дела с монетным двором сорвались. Впоследствии Натан регулярно вел дела с Английским банком, как он в 1832 г. говорил на заседании Комитета по банковской хартии (со свойственным ему чрезмерным упрощением): «Вы приносите ваши банкноты, они дают вам золото». Почти все время Натан выступал покупателем или заемщиком золота и серебра. В декабре 1825 г., однако, все происходило наоборот: Ротшильды принесли золото в Английский банк, поддержав «Старушку с Треднидл-стрит» достаточным количеством денег с континента, чтобы банк не приостановил выплаты наличными. Более того, с начала 1825 г., если не раньше, Джеймс переправлял крупные партии золота через Ла-Манш. Только в первую неделю января он послал золота почти на 500 тысяч ф. ст., чем ожидал «произвести впечатление на твой банк» (он имел в виду Английский банк). К середине месяца он говорил уже о «нашей старой установившейся практике… покупать золото везде, где мы сумеем его найти».