Дом Ротшильдов. Пророки денег, 1798–1848

И все же самое серьезное значение его помощь приобрела в конце года. После того как целый ряд банков прекратил платежи — в одном Лондоне разорились шесть банкирских домов, — директор Английского банка сообщил правительству, что приостановка наличных выплат, возможно, станет единственным способом уйти от общего финансового краха, поскольку ему не хватит золотовалютных запасов, когда настанет срок погашения казначейских векселей. Ливерпул и его коллеги не намерены были санкционировать такой шаг, подозревая, что директор Английского банка преувеличивает нехватку золота, чтобы свести на нет работу комитета 1819 г. С другой стороны, золотовалютные запасы банка, которыми можно было воспользоваться немедленно, стремительно истощались, и кабинет министров был настолько встревожен возможной несанкционированной приостановкой выплат, что «гвардейский полк получил приказ оставаться в Сити на случай беспорядков». Некоторые старожилы Сити — особенно Генри Торнтон, который участвовал в спасении банка «Уильямс и Кº», — уже поняли, что «еврейский король Сити, Ротшильд» держит в резерве много золота, и, по одному свидетельству, «посредством небольшого убеждения и увещевания» [Александра Бэринга] еврей вынужден был достать свое золото, сначала потребовав комиссионные в размере 2*/₂

%, потом сказав, что он отдаст золото из патриотизма, и наконец, взмолившись, чтобы о его поступке никому не рассказывали, иначе его день и ночь будут осаждать страждущие.

Однако правительство, возможно, не сразу решилось обратиться к Натану: его антипатия к Хаскиссону была всем известна. Натан считал причиной кризиса политику Хаскиссона. 17 декабря, в переломный день, жена главы казначейства Чарлза Арбетнота отметила в дневнике «неприязнь, с какой к Хаскиссону относятся в Сити», а также «крайнее презрение» обитателей Сити по отношению к канцлеру казначейства Робинсону. Видимо, эти чувства были взаимными. По словам ее осведомителя, старого друга Натана Херриса (в то время финансового секретаря казначейства), «Хаскиссон сделал все, что в его силах, чтобы погубить Ротшильда, распространяя известия о том, что его банк в опасности; кроме того, он заставил Каннинга написать в Париж, чтобы сделать запрос о делах брата [Ротшильда]. Лорд Гранвиль прислал своего личного секретаря, чтобы тот допросил Ротшильда. Р. выяснил, чем он занимается, и немедленно показал ему свои счета и доказал ему, что он стоит 2У₂

миллиона».

Очевидно, это привело к изменению точки зрения с обеих сторон. Свою роль, несомненно, сыграло посредничество Херриса и отсутствие Хаскиссона: «Ротшильд предпринял огромные усилия для того, чтобы помочь Английскому банку, и он сказал Херрису, что, если бы к нему обратились раньше, он предотвратил бы все неприятности. Сейчас же, если они сумеют продержаться до понедельника или вторника, он добудет громадные суммы в соверенах из Парижа и обстановка полностью разрядится».

В тот вечер Натан сделал две вещи: во-первых, он посоветовал правительству выйти на денежный рынок, купив казначейские векселя, дабы привнести ликвидности на рынок; во-вторых, что важнее, он доставил в Английский банк золото, начиная с первой партии в 300 тысяч соверенов и продолжая вносить более крупные суммы в последующие недели до тех пор, пока наконец не восстановился золотовалютный запас. Более того, 24 декабря запасы достигли низшего уровня (в хранилищах оставалось всего чуть более миллиона фунтов). И все же Натан продолжал поставлять золото и год спустя, заложив в течение марта 1826 г. миллион фунтов стерлингов и в целом 10 млн фунтов к сентябрю. Его главным источником стал Джеймс в Париже (как он позже напоминал Натану, «я опустошил сундуки ради твоего золота»). Но, по воспоминаниям Натана, «довольно много [золота] поступало почти со всего мира; я ввозил его, и оно ввозилось почти из каждой страны; мы получали его от России, от Турции, от Австрии, почти со всех концов земного шара». В бухгалтерских книгах Английского банка описан приток бесчисленного множества золотых монет из Франции, Италии, Голландии и Германии.

Кризис 1825 г. едва не стал еще одним 1797 г., когда Английский банк в последний раз приостанавливал выплаты наличными. Тогдашний кризис способен был дестабилизировать британскую экономику в целом. На деле разорились 73 из 770 банков в стране, и, как признавал сам Хаскиссон, страна стояла в 48 часах от «остановки всех операций между человеком и человеком, кроме бартера».