Дом Ворона

– Бабушка не хотела вам зла, – промолвила Клер. – Она добрая, она просто не знала, что… Этими брошами мой прадед приворожил к себе жену, с тех пор в них магия крови дома Харш.

Она осеклась, не зная, что еще сказать. От Авриля едва заметно веяло тем запахом, который оставляет приворот – ландышем и кровью. Чем дольше они стоят вот так рядом, тем приворот сильнее. Сейчас Авриль заинтересован, хотя и скрывает это, а через несколько часов почувствует влечение. Клер почти видела золотой туман, который наполнял тело бисалли и приказывал подчиняться тяжелому, властному зову. Магия была руками, которые повернули его голову к Клер и заставляли смотреть на нее, не отводя глаз.

Бабушка, что же ты наделала…

– Она хочет видеть вас королевой, – негромко сказал Авриль. В этот миг из-за зарослей послышался голос Эдварда:

– Да пустите же вы меня! Я его уничтожу!

Клер услышала возню, шум и схватила Авриля за руки, словно пыталась помешать ему проклясть Эдварда. Авриль усмехнулся.

– Как все исправить? – спросил он. Клер подняла руку и, выдернув несколько волосков из прически, протянула их Аврилю.

– Сжечь на чистом огне, – глухо ответила она. – Пепел на кончике ножа добавить в тесто, испечь хлеб и съесть. Здесь нужна часть того, в ком течет кровь дома Харш. Волос достаточно.

Осторожно, словно обращаясь с величайшей ценностью или святыней, Авриль убрал волоски в карман и сказал:

– Благодарю вас, сьоррен Клер. Я не держу зла и благословляю вас и ваших детей.

– Прощайте, – проговорила Клер. – Надеюсь, мы больше не встретимся… для нашего же блага.

Авриль улыбнулся. Усевшись на драконью спину, он дотронулся до кармана с волосками Клер и ответил:

– Увы, Клер. Встретимся, и скоро. Берегите детей.

* * *

Под вечер Лие стало хуже.

Какое-то время она держалась, но, когда Итан получил ответ от Стиоса с высочайшим повелением не продолжать поездку до полного исцеления принцессы, Лия впала в беспамятство и начала бредить. Лия смотрела на бумажный шар, в который поместили новые лекарственные травы, и едва слышно разговаривала с белой птицей, кружившей под потолком юрты. Ундес сокрушенно качал головой и повторял:

– Хоть бы он успел, хоть бы успел…

К письму Стиоса прилагалось несколько пузырьков с лекарствами от островной чумы, но теперь они были совершенно бесполезны.

Любовная порча, чтоб ее… Итан не стал писать о ней, а просто отправил письмовник с благодарностью за лекарства и добавил, что для принцессы делают все возможное. Ответа не было.

Когда Ундес вернулся с коробкой трав и пряностей и, сосредоточенно бормоча защитные заклинания, принялся смешивать зелья для принцессы, Итан вышел из юрты и сел у костра. Кто-то из оркувендов протянул ему пиалу с зеленым чаем; Итан сделал глоток и не почувствовал вкуса.

Сьоррен Элисабет думала о дочери и внуках. Авриль может дать любую клятву – и он с легкостью способен забрать ее, если потребуется. Королевская власть и долг не нуждаются в таких глупых вещах, как честность и порядочность. Когда Авриль станет королем, зачем ему рядом бастарды принца Эдварда? Придушат их подушкой, да и все. А вот если Авриль влюбится в их мать, то и Клер и дети будут в безопасности.

Он и королевой ее сделает. Бастард? Ну и что! Если ритуальная девка Черной матери Глевы займет трон Дарангвара, то происхождение Клер будет совершенным пустяком. О нем никто не вспомнит, особенно если новую династию поддержат деньги и армия.

Элисабет ошиблась только в одном: она не знала, что удар по сопернице накроет принцессу Лию. Никто этого не знал. Итан видел в Авриле только сочувствие и жалость, но этого оказалось достаточно, чтобы приворотная магия разглядела в юной принцессе ту, кого надо было уничтожить. А если Лия умрет, это приведет к войне в Дарангваре гораздо быстрее, чем все они опасались.

В кармане Итана лежал письмовник от Стиоса: «…если Лия подхватила чуму в Вышеграде, то пусть старая дрянь молится о ее полном выздоровлении. Драконы уже приведены в боевую готовность». Стиос не обольщался по поводу партнеров на материке.

– Поешь! – Оркувенд, сидевший справа, передал Итану тарелку с пухлыми пельменями. – Ночь долгая.

От пельменей поднимался сытный мясной пар, но ему кусок в горло не лез. Из юрты доносились слабые стоны, казалось, что там мучают ребенка.

А Авриль? Каково сейчас ему, когда приворотная порча бродит по его венам и разворачивает всю его суть к женщине, которую он видит в первый раз? Да и полет на драконе в Ливендон… Не собьют ли их на подлете, просто так, на всякий случай?

Ему сделалось жутко: Итан испытывал похожее чувство, когда стоял у погребального костра матери и понимал, что уже ничего не исправить.

– Haii! – вдруг прокричали вдали. – Hai-draancu nameet!

«Летит, – перевел Итан и едва не рассмеялся. – Дракон летит!»

Тот ли это дракон? Нашел ли Авриль способ спасти Лию? Итан поднялся и увидел, как дракон, устало взмахивая крыльями, заходит на посадку в стороне. Туда уже бежали помощники Ундеса, Итан увидел девичью фигурку в зеленом платье на драконьей спине.