Домби и сын

— Мы разстаемся сію же минуту, — сказала она. — Вы слишкомъ рано, сэръ, разсчитали на сицилійскія ночи и сладострастную нгу. Слдовало вамъ продолжить свою измнническую роль, поподличать, поласкаться и потомъ уже набить свой карманъ. Теперь вы слишкомъ дорого платите за свой усладительный покой!

— Эдиь! — воскликнулъ Каркеръ, длая угрожающій жестъ. — Садись, и ни слова объ этомъ! какой дьяволъ въ теб поселился?

— Легіонъ имя ему! — возразила она, выступая впередъ всмъ тломъ, какъ будто хотла его раздавить. — Ты и безумный властелинъ твой развели всхъ этихъ чертей, и они васъ доканаютъ. Фальшивый къ нему и къ его невинному дитяти, фальшивый везд и во всемъ, ступай теперь впередъ, хвастайся, гордись, и пусть скрежетъ зубовъ подтверждаетъ всюду, что ты безсовстный лжецъ!

Онъ стоялъ передъ нею въ угрожающей поз, озираясь кругомъ, какъ будто отыскивая средства для укрощенія ея; но она противопоставила ему тотъ же неукротимый духъ и ничмъ не измнила своей позы.

— Гордись, хвастайся, но будь увренъ, что я торжествую, и всякое проявленіе твоего безстыдства лишь увеличит это торжество. Выбираю въ теб презрннйшаго изъ всхъ людей, какихъ только я знаю, чтобы вмст съ тмъ поразить и унизить гордаго безумца, при которомъ ты безъ устали расточалъ лесть своимъ подлымъ языкомъ. Хвастайся теперь и отмщай мн на немъ! Ты знаешь, какъ прибылъ сюда въ эту ночь, знаешь, какимъ трусомъ стоишь передо мною; ты видишь себя во всхъ подлйшихъ краскахъ, въ какихъ я видла тебя всегда. Хвастайся, сколько хочешь, и отмщай мн на самомъ себ!

Его ротъ покрылся пной, и холодныя капли пота выступили на его чел. Одна секунда разсянности въ ней, и онъ вцпился бы въ нее своими когтями; но она была тверда, какъ скала, и ея сверкающіе взоры ни на мгновенье не отрывались отъ его лица.

— Мы такъ не разстанемся, — сказалъ онъ. — Я еще не оглуплъ и не обрюзгъ, чтобы не справиться съ бшеной бабой.

— Вотъ что! Такъ не думаешь ли ты задержать меня?

— Постараюсь, моя милая, — сказалъ онъ, длая свирпый жестъ своею головою.

— Одинъ шагъ впередъ — и ты распрощаешься съ этимъ свтомъ!

— A что, — сказалъ онъ, если съ моей стороны не будетъ никакого хвастовства и никакихъ попытокъ на ребяческое тщеславіе? Что вы скажете, если я просто вернусь въ Лондонъ и опять примусь за свои дла? Это очень возможно, м-съ Домби, не безпокойтесь.

И зубы Каркера еще разъ засіяли отъ торжествующей улыбки.

— Перестаньте же, гордая красавица! — продолжалъ онъ, — вамъ меня не перехитрить! Поговоримъ, потолкуемъ и условимся, не то я могу принять совсмъ неожиданныя мры. Садитесь, м-съ Домби!

— Можешь длать, что теб угодно, — отвчала Эдиь, сверкая своими огненными глазами, — но поздно было бы мн мнять свои планы. Моя честь и доброе имя брошены на втеръ! Я ршилась выносить въ своей груди позоръ, которымъ до могилы покроетъ меня мнніе свта. Пусть сумасбродный мужъ не знаетъ, наравн съ тобою, и не догадывается, что бывшая его супруга не подвергалась никогда новому стыду, которымъ его низкій льстецъ разсчитывалъ запятнать непокорную супругу. Я могу умереть въ страшной пытк, но ни слова не произнесу для своей защиты и не сдлаю ни малйшихъ усилій, чтобы смыть позорное пятно съ его имени. Вотъ зачмъ я встртилась здсь съ тобою и выдала себя подъ вымышленнымъ именемъ за твою жену! Вотъ зачмъ смотрли здсь на меня люди и оставили меня здсь! Надюсь, ничто не можетъ спасти васъ, м-ръ Каркеръ.

Онъ готовъ былъ все сдлать, чтобы пригвоздить къ полу эту неукротимую красавицу и овладть ея руками; но она была страшиа для него въ этой неприступной поз, и онъ видлъ въ ней олицетвореніе несокрушимой силы. Ничто въ свт, казалось ему, не могло потушить ея адской ненависти, и она въ отчаяніи готова была на все. Ея рука, лежавшая на блой груди, была, казалось, вооружена тою могучею волей, предъ которой цпенетъ всякая мысль о сопротивленіи.

Такимъ образомъ, м-ръ Каркеръ не осмлился подойти къ ней и въ раздумьи пошелъ назадъ, чтобы запереть дверь, которая была за нимъ.

— На прощаньи, сэръ, не угодно ли вамъ принять отъ меня совтъ, — сказала Эдиь съ презрительной улыбкой. — Будьте осторожны и держите ухо востро. Вамъ измнили, какъ измняють вообще всякому измннику. Дано знать, кому слдуетъ, что вы здсь или намрены быть здсь. Сегодня вечеромъ я видла на улиц м-ра Домби: онъ халъ въ карет.

— Ты лжешь, негодница! — вскричалъ Каркеръ.

Въ эту минуту въ коридор раздался пронзительный звонъ колокольчика. Каркеру показалось, что Эдиь была волшебницей, по мановенію которой раздаются эти звуки. Онъ поблднлъ.

— Слышишь?…

Ему показалось, что она хочетъ идти, и онъ заслонилъ собою дверь; но въ то же мгновеніе Эдиь по другому направленію прошла въ спальню, и двери за нею затворились.

Теперь, когда ея не было, Каркеръ почувствовалъ, что онъ могъ бы съ нею управиться. Ему казалось, что внезапный страхъ, произведенный ночною тревогой, укротилъ ея буйную волю. Немедленно онъ отворилъ дверь и пошелъ вслдъ за нею.