Доминион

– Ах, Сара! – с досадой воскликнула Айрин. – А что принесет людям Сопротивление, если победит? Еще больше насилия, еще больше жертв, а может, даже коммунизм? Да и как они вообще надеются победить немцев?

– А немцы и вправду настолько неуязвимы? Вдруг это заблуждение, плоды которого мы расхлебываем последние двенадцать лет? Их побили в России, ходят слухи, что режим обрушится, стоит Гитлеру умереть.

– Но…

– У них начались проблемы во Франции, когда они попытались вывозить французов для работы в Германии. И в Испании. Да и мы сами еле удерживаем колонии, так ведь? – Сара покачала головой. – Господи, опять мы говорим об этой проклятой политике!

Лицо Айрин смягчилось.

– Прости, дорогая. Я просто… просто не знаю. Мне кажется неправильным то, как обошлись с евреями – согнали их в лагеря и все такое, но… – На глазах у нее выступили слезы. – Понимаешь, я боюсь за своих детей, за моих мальчиков. Если… если порядок рухнет, страшно подумать, что будет с ними.

– Это не тот мир, о котором мы все мечтали, правда?

– Нет, – согласилась Айрин, замотав головой.

– Помнишь, как мы были молодыми? Работу, которую мы делали вместе с папой?

– Кажется, это было сто лет назад.

– Бедные мама и папа, – сказала Сара. – Мне сдается, папа может не вынести теперешнего поворота событий. Едва ли Дэвид подумал об этом, – уныло добавила она.

Айрин встала.

– Я побуду с тобой, – заявила она решительно. – Стив дома, позвоню ему и скажу, чтобы приглядел сегодня за мальчиками. А теперь пошли, тебе нужно помыться и переодеться. Ты когда ела в последний раз?

Взяв Сару за руку, сестра помогла ей подняться.

– Подкрепилась чаем и булочками вчера вечером.

Сара поняла, что ужасно проголодалась. Вспомнились кафе в Хайгейте и встреча с Кэрол. «Что-то сталось с ней?» – подумала она и застонала.

Айрин крепче подхватила ее:

– Пойдем, дорогая, тебе нужно проглотить что-нибудь.

Айрин ухаживала за ней, как в прежние годы: приготовила ванну и разогрела еду, потом уселась с ней рядом и завела разговор об их детстве: не о пацифистской деятельности, а о семейных делах, о доме и школе. Утро было холодным и ясным.

– Ты всегда заботилась обо мне, – с благодарностью промолвила Сара.

– А как еще должна поступать старшая сестра?

– Помнишь, как я была маленькой и боялась папиной маски? Мамочка меня ругала, а ты утешала. Мне так стыдно; наверное, я сильно обижала папу.

– Те маски, которые носили люди после Великой войны, – жуткие штуковины. Мне приходилось легче, я ведь была старше. Любая маленькая девочка испугалась бы.

Айрин проводила Сару наверх и уложила в постель. Сара тут же уснула, убаюканная шумом воды на кухне, пока Айрин мыла посуду.

Она поспала еще часа два. А когда проснулась, почувствовала себя совершенно выспавшейся. Было около трех. Айрин сидела в зале и пила чай. Вид у нее был усталый. Саре бросилось в глаза, что в ее волосах пробивается седина, – она начинала выглядеть пожилой женщиной. Айрин повернулась к ней с вымученной улыбкой:

– Ты как, дорогая?

– Ох, со мной все хорошо. Только голова болит немного.

Айрин встала:

– Раз ты проснулась, поеду-ка я домой и соберу вещи, а потом вернусь и переночую у тебя.

– А что скажет Стив?

– Все будет в порядке. Скажу, что тебе нездоровится. Я только в туалет загляну, а потом возьму пальто.

Она отправилась наверх, тронув Сару за руку, когда проходила мимо. Сара выглянула в окно. За дорогой, в маленьком парке со старым бомбоубежищем на другом конце, лежал иней. Ей вспомнился Дэвид: каким щеголеватым он выглядел в костюме и котелке, как они танцевали в вечер их знакомства, как он упал в снег, когда погиб Чарли. Вспомнилось его недавнее холодное прощание. Зачем он приходил за ней? Из чувства долга, от нежелания бросать ее на растерзание волкам – или тут крылось что-то большее? «Если бы я знала, чем он занимается, – размышляла Сара, – то поддержала бы его или нет? Самое досадное – он не доверился мне настолько, чтобы спросить». Внутри нее закипал холодный гнев.

Дверной звонок одним рывком вернул ее обратно в реальность. Страх снова сдавил сердце, когда она пошла к двери.

– Кто там? – с трепетом спросила Сара.

– Полиция.

Она слегка приоткрыла дверь. На пороге стоял высокий мужчина средних лет с пышными усами и сержантскими нашивками на синем рукаве шинели. Выглядел он как истинный английский полисмен, вот только на голове была каска вспомогательных сил, а под полой оттопыривалась кобура пистолета.

– Разрешите войти, мадам?

Он говорил вежливо, но твердо. Сара попятилась. Полицейский вошел и стал тщательно вытирать сапоги о коврик, одновременно оглядывая холл. Затем снял каску, под которой обнаружилась настолько же лысая голова, насколько густыми были его усы.

– Миссис Сара Фицджеральд?

– Да.

– Боюсь, нам придется задать вам несколько вопросов, мадам.

– Снова в Сенат-хаус?

Голос ее повысился.

– Пока я провожу вас в участок. С вами хочет поговорить офицер из особой службы.

– Есть… есть новости о моем муже? – спросила Сара.

Сержант мотнул головой: