Допетровская Русь

Оберегая такими мерами служилое землевладение и, по мере роста военных сил, раздавая все бόльшие и бόльшие количества земли в частные руки, предоставляя служилым людям даже право покупать у казны земли в вотчины, правительство способствовало утверждению и развитию частного землевладения. За особые заслуги жаловалась обыкновенно пятая часть поместного оклада отличившемуся человеку в вотчину. По установившемуся обычаю, поместье после смерти служилого человека делилось между его сыновьями или – иногда полностью, а иногда частью – переходило в прожиток его вдовам и малолетним детям. Для московских дворян было установлено, что их подмосковное поместье по смерти помещика должно переходить к его сыну, если он мог отбывать службу. Все это укрепляло среди самих помещиков взгляд на поместье, как на собственность, на вотчину. Еще в XVI веке появляются случаи, когда наследники заодно с вотчиной делят между собой и поместья отца; в начале XVII века поместья завещают наследникам; при царе Михаиле были пересмотрены вопросы служилого землевладения вотчинного и поместного. По составленному в 1636 году «Поместному уложению» узаконялся переход поместья, в случае бездетной смерти помещика, его ближним родичам разрешалась мена поместий, «сдача» их зятьям, как приданое; в 1647 году помещики получили, наконец, право продавать поместья, чем значительно сгладилась разница между поместьем и вотчиной. По законам Петра Великого поместья были окончательно признаны собственностью тех, за кем были записаны, и таким образом слились в одно с вотчинами; причем самое слово «вотчинник», в смысле наследственного владельца земли, заменилось словом «помещик», которое когда-то обозначало человека, получившего от правительства землю для службы, т. е. временно, пока служит.

При наделении служилых людей поместной землей правительству надо было точно знать, кому сколько можно дать, надо было давать землю подросшим дворянам, урезать дачу выбывших со службы; надо было, наконец, всегда, во всякое время знать точное количество служилых людей.

Ради всех этих целей правительство время от времени назначало в каждом уезде осмотры наличных служилых людей. Смотры и верстанье происходили как в самой Москве, так и по городам.

Произвести смотр назначали всегда кого-нибудь из думных чинов. Думному человеку, назначенному сделать смотр детям боярским какого-либо уезда, вручали в разряде «десятни» – списки служилых людей этого уезда, «придавали» к нему одного-двух опытных «старых» подьячих с приписью, давали наказ о порядке и задачах смотра, определяя при этом самое большое и самое меньшее количество земли, которое в этом уезде можно назначить отдельному служилому человеку. Откланявшись государю, думный человек отправлялся в далекий иногда путь. Для «береженья» в пути и для посылок ему давали несколько человек стрельцов.

Воеводам тех городов, в которых были назначены смотры, посылали меж тем предписания, чтобы они объявили служилым людям уезда явиться на службу «однолично без всякого переводу (т. е. самолично), мотчания (промедления), огурства (отнекиванья), лености и не отымаясь ничем». Воеводы, получив такое повеление, объявляли об нем через бирючей на базаре. Бирючи, надев на палку вырезанного из железного или медного листа гербового орла, или просто нацепив на нее шапку, громко «кричали» царское повеление. С базара этот указ развозили слышавшие по своим углам. Нарочные гонцы от воеводы старались объехать побольше служилых усадеб, чтобы всех поставить в известность о сроке осмотра.