Допетровская Русь

Няньки и кормилицы славянки ценились во всей Италии. В самом Крыму не было другой прислуги, кроме пленных. Московские пленники за свое уменье бегать ценились на крымских рынках дешевле польских; по рассказу одного современника, продавцы невольников, выводя свой товар на рынок гуськом, целыми десятками, скованными за шею, громко кричали, что это рабы самые свежие, простые, нехитрые, только что приведенные из народа доброго, королевского, польского, а не из лукавого московского. Пленных приводили татары столько, что один меняла-еврей, как рассказывают, сидевший у единственных ворот Перекопа, видя нескончаемые вереницы пленников из Литвы, Польши и Москвы, спрашивал, есть ли еще люди в этих странах, или никого не осталось.

Даже в XVII веке набеги татар не были редкостью не только для жителей Оскола и Курска, но и для таких сравнительно удаленных от степи городов, как Болхов, Мценск, даже Белев. Так, в 1617 году сентября 29-го болховской воевода Богдан Вельяминов доносил в Разряд о бое с татарами в Болховском уезде. 21 июля 1618 года татары бились под Белевым, а в августе того же года пришлось отражать их набег мценскому воеводе. Из года в год все летние месяцы насквозь шла непрерывная война с татарами по всей южной границе Московского государства. В 1618 году, например, доносили о крупных столкновениях с татарами 8 июня валуйский воевода, 19 июля оскольский воевода, 21 июля белевский воевода; 23 августа бьются с татарами ливенцы, 27 августа крупное столкновение под Мценском, 8 октября татары в 120 верстах от Ливен и 11 октября в 50 верстах. В 1643 году на курские места с 1 мая по 13 августа крымцы сделали 19 набегов, а в 1644 году восемь набегов.

В своем движении на пределы Московского государства татары придерживались нескольких излюбленных направлений. Направления эти широкими путями, достигавшими местами сотни верст в ширину, проходили между степными большими и малыми речками, перебираться через которые было не с руки наездникам-татарам, и выводили их на Оку.

Эти излюбленные татарами для их движений направления носили тогда название «шляхов». Их было несколько. Самые известные – это Муравский, Изюмский и Калмиусский шляхи. Двигаясь большими отрядами, совсем налегке, татары старались обыкновенно выбирать такой путь, чтобы не переходить рек, особенно глубоких, но, конечно, избежать переправ совсем не могли. Для таких переправ они выбирали удобные места, т. е. прежде всего пологий берег, по которому их кони легко сходили в воду.

Привязав к хвостам лошадей камышовые плоты, на которые складывали одежду, оружие, седла, и придерживаясь за гриву своих скакунов, татары легко всей гурьбой перебирались на противоположный берег. Даже через быстрый и многоводный Днепр умели они легко переправляться таким образом. Удобные для переправы больших татарских отрядов места на степных реках были, конечно, наперечет: их так и называли татарскими «перелазами» и на Донце, например, насчитывали до 11 таких перелазов.

Татарские набеги происходили не только ежегодно, но и по нескольку раз в год, так что вызнать татарские пути русские люди успели с очень давних пор и давно пришли к мысли о необходимости преградить татарам дорогу на Русь, сделав прежде всего удобные для их нашествий пути непроходимыми.

Эта мысль стала деятельно приводиться в исполнение с тех пор, как Московское государство почувствовало себя совсем окрепшим.

По линиям татарских шляхов, пересекая их, мало-помалу протянулись линии больших и малых крепостей, городков и острожков, снабженных достаточным гарнизоном и всяким боевым запасом. Татарские шайки и скопища, натыкаясь на своих излюбленных путях на эти преграды, останавливались. Татары, как и все степные хищники, не всегда отваживались нападать на крепость. Обыкновенно они стремились после неудачного приступа обойти ее. Но ведь всегда невыгодно оставлять за собой укрепленное место, занятое неприятелем, и потому татары, даже и обойдя крепость, не отваживались заходить далеко за укрепленную линию. К тому же и идти за ней было трудно: во многих местах от крепости к крепости тянулись земляные валы, засеки, надолбы, решительно мешавшие движению конной татарской рати. На земляных валах через известные промежутки находились небольшие земляные же укрепления, где опять-таки сидел небольшой гарнизон, доставлявший своими пушками и пищалями немалые неприятности татарам.

В местах лесистых сваленные правильной линией огромные вековые деревья образовали непроходимые засеки и не давали пути не только конному войску, но и пешему. Даже реки оказывались перегороженными «забоями» или «честиком», т. е. острыми сваями и кольями, плотно вбитыми в дно реки и не допускавшими никакой переправы. Перелазы были особенно тщательно укреплены.