Дорога на Тортугу

— Это не просто коза. Это друг, — тихо добавил Гвоздик. От слов Шкипера ему стало немного легче.

Шкипер улыбнулся и потрепал Гвоздика по мокрой голове. Рядом радостно скакал Морской Волк. Похоже, этого пса совершенно не смущало отчаянное положение хозяина. Бородатая Мэри с невозмутимым видом отправилась щипать траву.

Гвоздик огляделся по сторонам. Пологий берег переходил в сплошную стену леса. Мимо весело бежала река. Такая игривая и приветливая, когда сидишь на берегу. На траве разбросаны пластиковые двадцатилитровки. Один старый пират. Один мальчик, который мечтает стать пиратом. Один пес и одна коза. Ноль кусочков еды и ни одной идеи, что делать дальше.

В воздухе повис вопрос, который Гвоздик не хотел задавать. Шкипер тоже не спешил нарушать тишину. Просто сидел и смотрел на реку. А Гвоздик смотрел на Шкипера. Тот ведь взрослый.

«Да не просто взрослый, а старик!» — озарило мальчика.

Сколько Шкиперу лет? Семьдесят? Восемьдесят? Плечи поникли, по телу пробегает мелкая дрожь. Белая борода слиплась в мокрые сосульки. Купание в холодной воде ему точно не на пользу. И самое главное, Гвоздик понял это неожиданно и ясно, Шкипер тоже не знает, что делать! Но так же не бывает! Взрослые всегда знают, что делать. Или нет?

— Может, поищем наши вещи? Вдруг плот прибило ниже по течению? — предложил Гвоздик.

— А что, хорошая идея! — воодушевился Шкипер. — По крайней мере, согреемся!

Он бодро вскочил, но тут же повалился на бок.

— Шкипер! — Гвоздик подскочил к нему.

— Все в порядке. Просто ногу свело, — ответил тот сквозь зубы.

Мальчик помог ему сесть. Шкипер закрыл глаз и тяжело дышал.

— Ты лучше один сходи или Волка с собой возьми. А я тут посижу. Отдохну, — выдавил он через несколько минут.

— А ты… — Гвоздик замялся, не хотелось спрашивать «ты тут не умрешь без меня?».

— Я в порядке. Просто давненько не плавал, — натянуто улыбнулся Шкипер. — Вот отсижусь немного — и порядок.

Гвоздик все еще сомневался, но Шкипер так энергично замахал руками, что мальчик поверил. В конце концов, день перевалил за середину. Августовские сумерки не за горами. Нужно и о ночлеге подумать.

Он отправился вдоль берега. Волк увязался следом, хоть идти по заросшему берегу было трудно. Верный пес, ничего не скажешь.

«Только бы со Шкипером все было нормально», — думал Гвоздик и продирался вперед. И не зря продирался! Ему удалось найти одеяло, свою красную толстовку, железную тарелку и жестянку из-под чая. Улов небогатый, но хоть что-то. Далеко Гвоздик не пошел: за Шкипера переживал.

Но когда мальчик вернулся, Шкипер был свеж и бодр. Он натаскал еловых веток из леса и что-то строил. У Гвоздика вмиг отлегло от сердца.

— А я кое-что нашел! — радостно сообщил мальчик и протянул находки.

— О! Хм! Вот это да! — рассмеялся Шкипер. — Никогда бы не подумал, что из всех вещей после кораблекрушения уцелеет этот проказник.

Он открыл жестянку и вытряхнул на ладонь стеклянный глаз.

— Этот малыш нас спасет!

Глава 17. Робинзоны

План был такой: использовать стеклянный глаз как линзу, чтобы разжечь костер. Что может быть проще? Во всех фильмах и книгах именно так и поступают потерпевшие кораблекрушение. Если им, конечно, удается раздобыть стекло. А тут целый глаз! Большая удача.

Только на деле все оказалось не так-то легко. Солнце клонилось к горизонту, а глаз был непрозрачный… В общем, костра не вышло.

Замерзший и голодный, Гвоздик сидел на берегу и думал о доме. Интересно, кто-нибудь заметил, что Гвоздик пропал? А может, все только обрадовались?

— Плохо дело, — Шкипер бросил попытки разжечь костер, — похоже, придется заночевать так.

Гвоздик только кивнул. А что тут скажешь?

Без костра и палатки болотная сырость с реки пахла осенними дождями. За спиной чернела щетина угрюмого леса. Над головой загорались первые звезды — далекие, равнодушные.

— Кофейку бы сейчас, — мечтательно произнес Шкипер.

Но Гвоздик не ответил. Он был зол. На Шкипера. На реку. На Папашу. Но больше всех на самого себя.

— Домой хочешь, верно? — спросил Шкипер.

Гвоздик едва заметно пожал плечами.

— Это ничего. Я бы тоже хотел домой на твоем месте. Только моего дома больше нет…

— Но… — Гвоздик не знал, что ответить.

— Знаешь, дружок, на свете очень мало прямых дорог. А если и попадутся, то идти по ним тебе не захочется.

— Это почему?

— Скучно. Только через трудности поймешь, чего ты стоишь на самом деле. А может, и узнаешь, зачем родился.

— Я не знаю, зачем родился. По-моему, всем было бы лучше без меня.

— Это вряд ли, — Шкипер положил руку Гвоздику на плечо. Рука-одеяло. Укрывает, греет, любит.

— А ты знаешь, зачем родился? — спросил Гвоздик.

— Конечно! — самодовольно ответил Шкипер и расхохотался так заразительно, что Гвоздик тоже не удержался от улыбки.

— Ну и для чего?

— Я родился, чтобы жить!

— Но это же очевидно!

— Конечно, очевидно, — пожал плечами Шкипер, — только все почему-то об этом забывают и ищут великий смысл. А его нет. Только жизнь — и всё!

— Так просто? — усомнился мальчик.