Дорога на Тортугу

— А вы знаете, что детям кофе нельзя? — Гвоздик почувствовал, как улыбка расползается от уха до уха. Он торопливо проскочил за Шкипером, стараясь не отставать от его широких шагов.

Вот тропическая хижина с гамаком! Вот железная кровать! И «Ласточка»! Не приснилось!

— К пиратам не обращаются на «вы», — скривился Шкипер. — Если я могу пить кофе, значит, и ты тоже можешь!

Старик ловко запрыгнул на баркас. Гвоздик осторожно, чтобы не нагружать роковую ногу, вскарабкался по приставной лесенке. На борту, под брезентовым навесом, поместились маленький столик, застеленный клеенкой в зеленую клетку, пара скамеек, старый комод, где на переносной плитке скворчала яичница с помидорами, и самое главное — настоящий штурвал!

Шкипер, не спрашивая, достал две тарелки и разделил завтрак.

— А теперь кофе!

Старый пират поставил на плиту железный ковшик и начал колдовать. Над баркасом поплыл аромат кофейных зерен, корицы, апельсина и бог знает чего еще!

— Такой кофе пьют на Тортуге. Настоящий пиратский рецепт!

Шкипер протянул Гвоздику железную кружку, до половины наполненную коричневой тягучей жидкостью.

Первая чашка кофе! Гвоздик втянул ноздрями аромат. Покрутил в руках горячую чашку и сделал шумный глоток.

— Горько!

— Забудешь в кофе налить молока, станет тогда он кусачий слегка. Цап за язык и ошпарит весь рот, чтоб ты пожалел, что не взял бутерброд, — рассмеялся Шкипер и долил Гвоздику молока.

— Неплохо! — кивнул Гвоздик, но тут же спохватился: — Но это ведь уже не пиратский получается…

— Еще какой пиратский, — махнул рукой Шкипер, — мы же на Тортуге! А на острове свободы можно все!

Гвоздик улыбнулся. Ему начинало нравиться на Тортуге.

— Ну что, поплыли? — ухмыльнулся Шкипер.

— Куда? — опешил Гвоздик.

— Куда позовет сердце!

Шкипер крутанул штурвал, и баркас сдвинулся с места!

Так показалось Гвоздику.

Налетел ветер. Зашумел в деревьях. Волнами пригладил некошеную траву вокруг баркаса. Мальчик зажмурился и услышал мелодичный перезвон старых вилок и колокольчиков. Зеленое летнее море задвигалось. На секунду Гвоздик перестал понимать — то ли это высокий клен перед ним, то ли набегающая волна. А так ли это важно, если сердце зовет вперед?

Глава 5. Табуретка

— А что ты делаешь? — спросил Гвоздик.

— Медитирую, — ответил Шкипер.

Он стоял одной ногой на табуретке, а другая описывала в воздухе замысловатые круги. Ничего более странного Гвоздик еще не видел. Папаша, конечно, всякое вытворял. Мог горланить песни по ночам или варить макароны в ванне. Мог разозлиться на Гвоздика за пролитый чай и швырнуть кружкой в стену. А Гвоздику потом убирать! Но чтобы такое…

— А зачем это?

— Для спокойствия ума.

— А табуретка зачем?

— Чтобы не отвлекаться. Сам попробуй!

Шкипер спрыгнул с табуретки и уставился на мальчика. Гвоздик дернулся, прикрыл щеку рукой. Но фиолетовый синяк на пол-лица спрятать не так просто.

— А это откуда? — брови-гусеницы поползли навстречу друг другу.

— Упал.

Зеленый глаз видел насквозь. Но Шкипер промолчал. А Гвоздик подумал, что хороший друг — это тот, который умеет не задавать лишних вопросов.

— Сейчас примочку сделаем.

Старик отправился в дом. Гвоздик залез на табуретку. Но сколько он ни крутил ногой — то левой, то правой, — ничего особенного с его умом не происходило.

Зашуршала трава, в ногу ткнулась чья-то морда. Бородатая Мэри! Гвоздик успел подружиться с козой. Мальчик нашарил в кармане яблоко и угостил «зверюгу».

Вернулся Шкипер и наложил компресс. Щека перестала гореть, но Гвоздик избегал смотреть на друга.

— Ну как, попробуешь? — спросил тот и указал на табуретку.

— Я уже попробовал, — Гвоздик помотал головой, — ничего особенного. Ум все еще думает.

— А он и должен. Это его работа.

— Я думал, нужно отключить мозги, — Гвоздик пожал плечами.

— Для этого сойдет и лопата, — рассмеялся Шкипер.

Гвоздик улыбнулся. Он вспомнил, что болтали про старика во дворе.

— Вот скажи, о чем ты думал последние пять минут? — спросил Шкипер.

Гвоздик покраснел. Не рассказывать же ему про Козлиного деда и зарытые кости. Про синяк и Папашу тоже не стоит. И про мечту о собаке, пожалуй, лучше промолчать.

— Про всякое, — пожал он плечами.

— Всякое… — задумчиво протянул Шкипер. — Ну залезай!

Гвоздик запрыгнул на табурет. Он посмотрел на Шкипера сверху вниз и спросил:

— А тебе никогда не говорили, что ты странный?

Шкипер только рассмеялся:

— Облака по небу плывут, словно барашки в лодках гребут. Смотри не смотри на меня свысока — выше не станешь, чем те облака!

Гвоздик тоже рассмеялся и начал крутить в воздухе левой ногой.

— Гляди, я медитирую!

— Ну, в целом да, — Шкипер почесал белоснежную бороду.

Через пять минут Бородатая Мэри скептически тряхнула головой. Дзинькнул колокольчик. Гвоздик опустил ногу и уставился на Шкипера.

— И это все?

— Все.

— В чем тогда смысл-то? — Гвоздик нахмурился. Старик что, дурачит его?

— А о чем ты думал все это время?