Достойно есть

Спозаранку я страсти свои разбудилспозаранку свой тополь зажёг я   прямо в море вошёл я ладонь простирая вперёдтам и встал я один:   Ты подул и меня окружили ветра штормовыепо одной моих птиц Ты забрал —   Ты призвал меня, Боже, и разве могу я уйти?Посмотрел я в грядущие годы и месяцы   что вернутся уже без меняи так крепко себя укусил   что почуял, как кровь моя медленно брызгает ввысьи сочится из дней моих будущих.   Раскопал я в земле час вины моей тяжкой

и трясясь жертву на руки взял   и так нежно я с ней говорилчто глаза её вновь отворились и медленно капли росы   уронили на землю вины моей тяжкой.Повалил я на ложе любви темноту   обнажив в своём разуме все проявления мираи так мощно я семя излил   что женщины вышли на солнце и медленно схватки у нихначались порождая всё зримое.   Ты призвал меня, Боже, и разве могу я уйти?Спозаранку я страсти свои разбудил   спозаранку свой тополь зажёг япрямо в море вошёл я ладонь простирая вперёд

   там и встал я один:Ты подул и желание вспыхнуло в сердце моём   по одной мои птицы ко мне возвратились!

11

В Монахи постригусь цветущего обрядаИ кротко послужу собору певчих птицНа бденье Смоковниц ходить я буду за полночьНад росами носить в подоле рясыГолубизну румянец и сиреньИ капельки бесстрашных вод сияньемЯ просвечивать буду, бесстрашнейший.Иконами возьму я девушек пречистыхОдетых только далью моря точно льном

Я вымолю своей невинности древесноеНаитие и мышцы как у зверяЛюбое зло и низость и тоскуИз ретиво́го моего из сердцаЯ вытравливать буду, ретивейший.Минуют времена великих беззаконийКорысти и цены ударов и обидИ крови Буцефал взыграет разъярившийсяПрозрачные мечты мои лягаяЛюбовь и свет и мужество моёИ чуя их строптивый нрав он ржаньемОтзовётся и храпом, строптивейший.И вот в шестом часу возвысившихся лилий

Предстанут Времена перед моим судомИз глаз моих взойдёт неназванная заповедь:Он будет жить наш мир или не будетКак Рождество как Вечность и как БогПо справедливости души я будуПроповедовать их, справедливейший.

Чтение шестое. Пророчество

Многие годы пройдут после Грехопадения, что в церквах было названо Добродетелью и благословлено. Мощи старых звёзд и паутину из углов небосвода прочь выметая, грянет гроза, порождённая умом человека. И, расплачиваясь за деяния древних Правителей, ужаснётся Вселенная. Содрогнётся Аид, и дощатый настил проломится под тяжестью великого солнца. Поначалу оно скроет свои лучи в знак того, что пришло время мечтам получить отмщение. А затем заговорит оно. Скажет:

– Поэт-изгнанник, говори: что видишь ты на своём веку?

– Народы вижу, хвастливые некогда, а ныне сдавшиеся осам и щавелю.

– Вижу молоты в воздухе, крушащие бюсты Генералов и Императоров.

– Вижу торговцев, что собирают, склонившись, прибыль своих собственных трупов.

– Вижу преемственность тайных значений.