Дотянуться до звёзд

   К утру 18 апреля бригада интервентов оказалась разбросанной по трём участкам на южном побережье Кубы. К востоку от залива Кочинос эмигранты удерживали Плайя-Хирон, несколько продвинувшись вглубь острова. В северной части залива Кочинос 2-й батальон занял позицию в лощине, взяв под контроль Т-образный перекресток дорог возле Плайя-Ларга. Бойцы 5-го батальона, отправившиеся с «Хьюстона» к берегу вплавь, были отнесены течением километров на двадцать к югу от Плайя-Ларга. Из-за этого 2-й и 5-й батальоны не смогли соединиться друг с другом, как планировалось. Кубинская артиллерия и миномёты держали интервентов под постоянным обстрелом.

   В 1 час 20 минут дня во вторник в Нью-Йорке Лем Джонс опубликовал бюллетень № 4 «Кубинского революционного совета». Этот бюллетень был уже далеко не таким победным, как предыдущие:

   «Кубинские борцы за свободу в районе Матансас подвергаются атакам со стороны тяжелых советских танков и самолётов «МиГ», которым удалось уничтожить значительное количество медикаментов и снаряжения»

.

   В действительности МиГи ещё не вступали в бой.

   В Вашингтон была передана советская нота. СССР обвинил Соединённые Штаты в том, что они вооружили и обучили наёмников из числа кубинских эмигрантов. Посол СССР Анатолий Фёдорович Добрынин предупредил, что Советский Союз окажет Кастро всю необходимую помощь, если Вашингтон не прекратит вторжение.

   В Организации Объединенных Наций представитель СССР Валериан Александрович Зорин высмеивал следовавшие одно за другим опровержения Стивенсона в отношении ответственности Соединенных Штатов за действия эмигрантов (реальная история). Кубинский представитель Рауль Роа на каждое «опровержение» Стивенсона предъявлял фотографии сбитых В-26, количество которых уже превышало численность этих самолётов в ВВС Кубы. Представитель Гватемалы в ООН Хуан Хосе Аревало заявил о решительной поддержке народа Кубы, сражающегося против американской агрессии. В это время на Кубе уже приземлились советские транспортные самолёты Ан-12, доставившие батальон Революционных вооружённых сил Гватемалы, чтобы поддержать Кастро. Правительство Венесуэлы в специальном заявлении осудило вторжение и объявило об официальном разрешении для советских самолётов садиться на дозаправку на аэродромах республики (АИ).

   В 2 часа дня с аэродрома Хэппи-Вэлли поднялись шесть самолётов В-26. Они должны были нанести удар по большой колонне бронетехники Кастро, двигавшейся к постепенно сокращающемуся плацдарму в районе залива Кочинос.

   Один из бомбардировщиков вёл Марио Сунига, с ним вторым лётчиком полетел начальник оперативного отдела Мануэль Вильяфана. Свои обязанности в Хэппи-Вэлли он передал своему заместителю Луису Косме. Три самолёта В-26 этой ударной группы вели Рене Гарсиа, Антонио Сото и Густаво Понсоа. Хотя президент неоднократно заявлял о том, что ни один американец не будет участвовать в боевых действиях, два других бомбардировщика вели американцы из ЦРУ.

   Примерно через час полёта над морем их догнали и перехватили четыре перехватчика Як-27, поднявшиеся с аэродрома в Гватемале. Один за другим все шесть бомбардировщиков, начиная с концевой пары, были сбиты ракетами с дистанции, исключавшей визуальное обнаружение атакующих перехватчиков, не успев даже передать сигнал бедствия. Шесть самолётов с экипажами бесследно исчезли над морем.

   (АИ, в реальной истории шести бомбардировщикам понадобилось всего двадцать пять минут, для того чтобы уничтожить колонну бронетехники Кастро, двигавшуюся по дороге к побережью. Все шесть бомбардировщиков со своими экипажами благополучно возвратились в Пуэрто-Кабесас.)

   В тот же день, 18 апреля, диктатор Никарагуа Луис Сомоса передал командованию бригады 2506 четыре самолёта Р-51 «Мустанг», как подарок от правительства Никарагуа. Однако кубинцы-лётчики не были подготовлены к полётам на этих самолётах. На «Мустангах» так и не летали.

   ВВС наёмников уже ничем не могли помочь своим наземным войскам. К вечеру 18 апреля они потеряли большую часть авиатехники и личного состава.

   Во вторник вечером в Белом доме проходил традиционный приём, устраиваемый президентом для членов конгресса и их семей. На него собралось более тысячи гостей. Кеннеди ходил среди гостей, улыбался и изо всех сил старался выглядеть весело и непринуждённо. В 11 часов 45 минут вечера в дверях зала молча появился Макджордж Банди и сделал незаметный знак президенту. Вскоре гости отметили, что он незаметно их покинул.

   Президент, все ещё одетый в парадный смокинг, в полночь совещался в Белом доме со своими высшими военными и гражданскими советниками. На совещании присутствовали члены комитета начальников штабов и высшие чиновники ЦРУ. Все только сейчас начали осознавать близость катастрофы.