Дракон с отрезанными крыльями

Почти не верилось, что все было так хорошо. Айлин все время боялась сказать какую-нибудь глупость или дерзость, невольно памятуя о том, как они раньше с Дарре ссорились, но теперь он умудрялся переводить в шутку любую ее бестактность, да так, что Айлин переставала сгорать от стыда, а вместо этого принималась кокетничать и выпрашивать поцелуи. И Дарре никогда не вынуждал ее ждать слишком долго.

А вчера, мрачно поинтересовавшись, почему Айлин всякий раз размыкает объятия, стоит ее рукам спуститься чуть ниже его шеи или подняться чуть выше пояса, и услышав от нее правдивый ответ о том, что она не хочет причинить ему боль, заулыбался освобожденно:

— Не болит, Айлин. Уже неделю как.

Большей радости, чем в момент осознания причины этого, Айлин не испытывала никогда в жизни. Создатели, неужели и ей наконец удалось сделать для Дарре что-то хорошее? Неужели она своим отношением перекрыла те страшные воспоминания, что столько лет его мучили? Папа говорил, что только какое-то сильное потрясение способно залечить раны Дарре. Он, конечно, мог заблуждаться, да только сам Дарре, казалось, думал так же, потому что в последовавших за его признанием ласках было столько благодарности, что Айлин почувствовала себя настоящей целительницей.

Счастливой целительницей…

— Добрый день! — раздался от дверей голос, заставивший Айлин вздрогнуть. За последнюю неделю она совершенно забыла о его обладателе, наивно рассчитывая, что тот внял ее отказу и больше не станет испытывать судьбу. Но ее ожидания не оправдались. Златовласый Кён, выдернув из рук сопровождающего его Эдрика огромный букет полевых ромашек, возложил его на прилавок перед Айлин. — Уверен, это сгладит возникшее между нами непонимание и объяснит серьезность моих намерений.

Айлин непроизвольно отодвинулась от букета подальше, с грустью посмотрев на поникшие головки цветов. Это ж половину поляны надо было оборвать, уничтожив такую красоту. Сколько они в воде простоят? До вечера, а то и меньше. И умрут…

— Вы немного ошиблись дверью, господин Кён, — досадливо ответила Айлин. — Госпиталь двумя кварталами восточнее.

Кён непонимающе наклонил голову.

— К чему мне госпиталь? — старательно вежливо поинтересовался он. — Я само здоровье и сила, как видишь.

Но Айлин его сила и здоровье заботили в последнюю очередь.

— Вы же ромашку лекарственную для кладовой принесли, — объяснила она. — Очень любезно с вашей стороны, у папы она как раз заканчивалась. Только, боюсь, у меня не будет возможности в ближайшее время посетить госпиталь. Может быть, вы сами доставите цветы туда? Уверена, папа будет вам признателен.

Красивое лицо Кёна скривилось раздражением. Эдрик предусмотрительно юркнул за дверь, опасаясь гнева начальника. Что же задумал дядя Тила, приставив сыновей к этому ходячему высокомерию? Попытаться разузнать у Кёна или не стоит? А вдруг решит еще, что Айлин им увлеклась, потом не отвяжется. И так-то слов не понимает. А, не приведи Ивон, еще Дарре узнает… Нет, отношениями с ним Айлин не была готова рискнуть ни за какие коврижки.

— Ты, кажется, не разумеешь, душечка, о чем я говорю, — отставив в сторону напускную любезность, заявил Кён. — Тогда скажу прямо: ты меня заинтересовала, и я был бы не против оценить тебя в качестве будущей жены. Но, если ты продолжишь упражняться в остроумии, я могу и передумать.

Айлин сузила глаза. Ох, как ругала она собственную подростковую несдержанность на язык и как теперь пригодится тот опыт! Воистину нет худа без добра!

— Тогда я, пожалуй, ближайший вечер потрачу на тренировку, чтобы уже наверняка отбить у вас интерес к моей скромной персоне, — отрезала она. — Поверьте, господин Кён, вам не понравится такая жена, как я. Как мне не нравится мужчина, способный ударить беззащитного!

У Кёна заходили желваки, но Айлин даже не думала испугаться. Во-первых, она отлично видела, как сжались кулаки подпиравшего косяк Хедина, готового в любую секунду броситься на помощь кузине, и тогда уж никакой кнут Кёна не спасет. Во-вторых, бояться этого напыщенного индюка было как-то нелепо и стыдно. Подумать только, он ее оценить решил! Не про вашу честь, господин Кён! Никогда Айлин так низко не опустится!

Однако Кён вдруг взял себя в руки, жестко усмехнулся и смерил Айлин с ног до головы недобрым взглядом.

— Развлекайся, пока я добрый, — заявил он. — Посмотрим, что ты запоешь, когда придет время.

С этими словами он сгреб в охапку ромашки и вышел из пекарни, ногой захлопнув дверь. Айлин фыркнула и принялась протирать засыпанный белыми лепестками прилавок.

— Ты бы поосторожничала злить этого типа, — неожиданно раздался довольно мрачный голос Беаты, и она, без спросу стянув баранку, тут же пообгрызла ее со всех сторон, совершенно в разрез обозначенной серьезности. — От такого любой пакости ожидать можно. И удара тогда, когда меньше всего об этом думаешь.

Айлин ошеломленно посмотрела на сестру: слышать подобные вещи от Беаты было для нее в новинку.

— Одно бахвальство и ничего за пазухой, — возразила она, уверенная, что защищена со всех сторон. Беата хмыкнула.