Дракон в свете луны

Обижаться Йонг не стала: уселась прямо на сухие листья перед Лан и молчала все то время, что шаманка водила над ней пшеничными колосьями, трясла рукой с семенами бобов, рассыпала вокруг нее рис и махала какими-то метелками перед лицом.

— Дракон в тебе спит, — подытожила Лан. Йонг нахмурилась — она ожидала, что шаманка скажет, что нет в ней никаких драконов и никакой опасности для себя и окружающих. Не зря же Нагиль защищал ее перед своими воинами.

Но ведь драконы не лгут. Могут ли врать шаманки? Или оба они обманываются сами?

— То есть, меня в самом деле могут превратить в дракона? — спросила девушка. Лан спрятала все свои злаковые растения в мешочек на поясе и села напротив нее.

— Это твой вопрос?

— Нет! — тут же испугалась Йонг. Кажется, у нее был определенный лимит с Лан, и она не хотела расходовать свои шансы на глупости. — Что мне надо сделать, чтобы вернуться в свой мир?

Шаманка кивнула: формулировка ей понравилась.

— Когда поможешь дракону обрести свою истинную суть, бездна откроет глаз в твой мир, — ответила Лан.

Йонг прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать: злость, копившаяся в ней уже целый день, не имела права искать выход из ее тела прямо сейчас, пока она просила совета у шаманки, но и сдерживать себя уже не было сил. Йонг не обвиняла Нагиля, Йонг не кричала на Чун Сока, не срывалась на воинов, провожающих ее недовольными словами, которые она все равно слышала, даже если отказывалась слушать.

— Вы имеете в виду Мун Нагиля? Я должна помочь ему, чтобы он вернул меня домой?

— Тебе предстоит сделать выбор, — спокойно говорила шаманка, — но помочь ты должна себе.

— Не Нагилю? — уточнила Йонг и тут же прикусила язык. Вопросов у нее было предостаточно, можно было оставить драконьего капитана на следующий раз. — Ладно, допустим, себе. Я могу превратиться в дракона?

Лан улыбнулась, улыбка была холодной и не касалась глаз, которые время затягивало мутной пеленой. Катаракта, решила Йонг, но не была уверена, насколько она права в своих суждениях насчет возраста Лан: та казалась взрослой и молодой одновременно.

— А ты этого хочешь? — спросила в ответ шаманка.

— Нет, — отрезала Йонг. — Я слышала историю про мальчика-имуги, я не хочу случайно превратиться в змея. И специально не хочу. Я вообще не хочу ни в кого превращаться, хочу остаться собой.

Лан кивнула.

— Будь верна себе, и никто не посмеет обратить тебя против воли.

— Так я могу стать драконом? — Йонг уже сердилась и повышала голос, но шаманка была неприступна, неподкупна и несгибаема.

— Только, если сама пожелаешь.

Черт возьми!

Девушка вскипела в один миг, злость вспыхнула в груди и растеклась по рукам и ногам так быстро, будто вместо крови у нее была лава, а сама она стала Халласаном85 и пробудилась; в одно мгновение она думала, что накричит на шаманку, схватит ее за ворот ее ханбока и будет трясти, пока та не даст все ответы точно и односложно, а в следующее уже наблюдала с отстраненным недоумением, как загорается мелким голубым пламенем разбросанная у ног рисовая крупа.

Когда все закончилось, Лан молчала бесконечно долгую минуту и слушала тяжелое дыхание девушки.

— Ты не дракон, пока нет, — сказала она наконец. — Но станешь им. Придержи это знание, юджон-ёнг. Сейчас тебе не нужны враги в стане Мун Нагиля.

11

На третий день пребывания в деревне Дочери принесли тревожные вести.

— Гандо зашевелились, — объявил Нагиль на вечернем совете. Лапа Дракона в полном составе сидела вокруг стола и слушала, как с мерным стуком капает вода с одежд их командира. Второй день Нагиль не мог поднять барьер из реки, и это начинало его тревожить. Он же чувствовал, что дракон в его теле уже напитался сил и вобрал в себя ци прямо из воды, но отчего-то Великие Звери его не слышали.

— Мы заметили, что они стекаются в долину, — подтвердила Га Ин и ткнула в лежащую на столе карту. — Обычно они скрываются в горах, но Чанволь видела их сегодня в Пустых землях, а вчера мы наткнулись на их поселение в ущелье — кажется, они покинули его всего пару дней назад.

Пустые земли пролегали слева от Единых гор и теснили реку Накто к хребту. Пустые земли отделяли Конджу от территории, завоеванной японцами, и на сегодняшний день были единственной преградой между самураями Тоётоми и медленно собирающимся ополчением.

— Нам ни разу не удавалось привлечь разбойничьи банды на свою сторону, — с сомнением произнес Дэ Кван.

— Но и сторону японцев они никогда не принимали, — возразил Нагиль. — У них нет одного командира, они никому не подчиняются и всегда преследуют свои цели.

— Низменные цели, — добавил Чжи Хо. Он готовил новый отвар для госпожи юджон-ёнг, запах от которого расходился по всей комнате. Перец и кора ивы, он забирался Нагилю в горло и щипал глаза.

— Да, как правило это разбой и мародерство, ничего серьезного, — кивнул он.

Прежде Нагиль повелел бы собрать отряд и остановить гандо, они поступали так всякий раз, как узнавали об очередных нападениях разбойников на земли простых крестьян. Но теперь для этого не было ни времени, ни возможности.