Дракон в свете луны

— Сильнее разума? — переспросил Нагиль, зажимая пальцами переносицу. Он начинал злиться; кровь вскипала в венах, текла по рукам и ногам нагревающейся лавой, дракон в груди ворочался и взывал к нему: выпусти меня, дай мне волю, дай возможность расправить крылья и опалить жаром верхушки деревьев, в которых играет морозный ветер!

— Капитан? — позвал Чун Сок. Нагиль вскинул голову к своему помощнику и заметил, как округляются от удивления его глаза.

Амулеты с нарисованными символами огня под потолком тревожно дрожали, звенели язычки колокольчиков, что Лан повесила здесь для защиты: «я не дам тебе спалить казарму, как в прошлый раз». Нагиль тяжело дышал, и дым вырывался из его ноздрей и уголков сжатых губ тонкими сердитыми струями. Запахло гарью.

— Мне не следовало говорить этого, — понял свою ошибку Чун Сок и вскочил в поисках кувшина с водой. Одежда на теле Нагиля мгновенно высохла, жар подступил к горлу, но внешняя сила, заключенная в крохотные амулеты и колокольчики с гранатами, сдерживала его, точно в невидимой клетке.

Чун Сок поставил перед капитаном кружку с водой, Нагиль нашел и сунул под язык несколько сухих рисинок. Стало легче, жар схлынул; он сделал глоток и отодвинул кружку в сторону. Пальцы почернели, на ногтях проступила копоть, будто он разгребал костровый пепел руками.

— Надо было послушать мудан, — сказал Чун Сок, и несмотря на ровный тон Нагиль услышал в его голосе извинение.

— Нет, ты все сделал правильно. Я поговорю с Лан.

— А с юджон-ёнг? — вскинулся Чун Сок. Нагиль окинул его тяжелым взглядом. — Капитан, она не может оставаться здесь, если действительно несет всем опасность!

— Ты предлагаешь оставить невинную женщину на откуп судьбе? Она не стала драконом и не обратилась безрогой змеей, чтобы ты гнал ее прочь.

Чун Сок тихо выругался.

У него было множество причин не доверять юджон-ёнг. У него были все основания полагать, что добра их войску она не принесет. У него были твердые убеждения в своей правоте такой силы, что каждый в войске дракона мог ему завидовать, и Нагиль уважал его за это.

Единственное, что отличало их друг от друга, капитана драконьего войска и его правую руку, ёнгданте и пуримгарра

, это вера.

Нагиль называл пришедшую из Священного Города девушку юджон-ёнг, как называл до этого мужчину и бедного Гу Ке Шина, — юджон-ёнг, «нерожденный дракон». Называл по привычке, считая, что в ней нет той силы, которая была в мальчике, и нет той власти, что была у мужчины. Она ничем не отличалась от обычных девушек, каких он знал в Чосоне — у нее по венам текла горячая кровь, из глаз лились слезы, она уставала больше его подчиненных и выглядела больной, если мало ела.

Потому что была слабой и беззащитной и постоянно боялась, что не сумеет вернуться домой.

Вот, какой она была. Нуждающейся в его помощи, а вовсе не всесильной и могущественной, способной взрастить в себе дракона и выпустить его в чуждый ей мир.

Чун Сок видел в ней зло. Нагиль — страх. И то, и другое могло быть правдой. Но Нагиль замечал также и кое-что еще. То, как отчаяние в ней перекрывалось силой ее личных убеждений. То, как она наступала на горло своим страхам, чтобы идти по пути совести. То, как она старалась сама себя защитить в мире, где любой мог убить ее одним взмахом меча, одним точным ударом.

И Нагиль знал, чувствовал, что она не могла стать драконом и не могла обернуться имуги, пусть Лан верила в иное. Нет, не в иное, а в возможное, вероятное будущее, которого можно было избежать, если все сделать правильно.

— Мне придется рассказать воинам, — выдохнул Нагиль. Чун Сок снова выругался.

— Я могу сделать это, — сказал он. — Никто не станет винить вас в том, что вы говорили прежде — вы ведь не знали.

Его никто не станет винить, это правда. Все набросятся на госпожу.

Нагиль поднялся с места, уперся руками в стол и навис над картой. Путь до Конджу теперь представлялся ему еще длиннее и извилистее, чем раньше.

— Это не перекроет их страхи, ты знаешь. Я поговорю с ними сам.

Чун Сок нехотя согласился. Нагиль ждал, что тот покинет казарму, но воин не сдвинулся с места и продолжал буравить его макушку упрямым взглядом.

— Капитан, насчет Хранителя…

— Я не стану брать кого-то из своих воинов, — отрезал на корню Нагиль. Его упертый помощник на этот раз не сдался и продолжил, невзирая на сдержанный гнев капитана.

— Дракону нужен Хранитель, ёнгданте. Так всегда было заведено, со времен генерала Он Даля! В одиночку никто не справится, даже вы, капитан.

— Чун Сок, можешь быть свободен. Хаша.

— Но капитан!.. — Нагиль поднял голову, и Чун Сок осекся на полуслове. Сглотнул, заметив в глазах командира вновь разгорающиеся языки пламени, поклонился и вышел из казармы, печатая шаг.

— Предупреди Вон Бина, чтобы был внимателен с юджон-ёнг, — приказал Нагиль напоследок. — Внимателен, а не подозрителен, ясно?

— Сэ, ёнгданте, — после паузы нехотя отозвался воин.

* * *

Земли Храма Воды, Чосон, 1581 год, год Белой Металлической Змеи