Дракон в свете луны

— Она пропала, капитан. Главный монах сказал, что видел ее утром, выходящую с территории монастыря, она взяла с собой Вон Бина и ушла из города. Говорят, она направилась к истокам Кыма, но Ёнчхоль заявляет, что не видел ее на условленном месте.

Проклятье.

— Я должен сам убедиться, — приказал Нагиль сипло. Он пришпорил коня и устремился к стенам Конджу.

* * *

Казалось, в голову вбивали гвозди. Боль была такой дикой, что Йонг очнулась с первым ударом, а со вторым ее снова вывернуло — к счастью, желудок уже опустел, и по телу прокатился только спазм, а рот наполнился противной соленой слюной. Взгляд не фокусировался, и окружающая обстановка расплывалась так сильно, что хотелось моргать и моргать. Ее все еще мутило — качался пол и стены, но после нескольких минут молчаливого принятия Йонг осознала, что ей не кажется: все вокруг действительно плавно раскачивалось.

Она лежала на жесткой циновке, под ней были деревянные необработанные доски, а вокруг — узкие стены с развешанными вдоль них сетями. В дальнем углу блестел в неярком пробивающемся через низкий потолок свете черный бок чего-то длинного и тяжелого. За стенами ритмично шумело.

Море, поняла Йонг, с трудом усаживаясь. Она на судне.

Сколько она проспала? Как далеко находится? Йонг медленно осматривалась, боясь, что бесконтрольное ей сознание снова уплывет в обморочные дали, и ковыряла ногтем указательного пальца одной руки узел веревки на другой. Ее связали — ну конечно же.

С напускным равнодушием — это все из-за снотворного, здоровья тому монаху! — Йонг оглядела себя, пол под собой, взгляд дотянулся до угла напротив. Сердце только теперь проснулось и откликнулось беспокойством — черное что-то оказалось корабельной пушкой.

— Драконова оспа! — выругалась Йонг и тут же слабо охнула — злость отозвалась во всем теле, потонула в нем, как в желе.

Ее никто не охранял, но дверь камеры наверняка сторожили вооруженные японцы, и ей следовало вести себя тише. Йонг пошарила взглядом по полу и стенам — ничего, что могло бы помочь распутать узел. Веревка была толстая и прочная, но не перетягивала запястья, так что она могла пошевелить руками. Она вцепилась в нее зубами, попыталась развязать. Тщетно.

Йонг потратила на узел больше времени и сил, чем хотела — в конце-концов, веревка поддалась, Йонг почти выгрызла себе свободу, стянула с запястий ослабевший узел. Кожа на руках вздулась и покраснела, запястья саднили.

Йонг с трудом поднялась, хватаясь за стены. Здесь не было ничего, чем она могла бы защититься, потому пришлось стянуть сеть с крючка — та была тяжелой, с мелкими зазубринами по краям. Такой, должно быть, ловили крупную рыбу или использовали при абордаже. Она старалась не думать о том, что случилось с Вон Бином, как далеко успели ее увезти японцы или что ожидает ее за дверью камеры. Сомнения лишали ее сил, которых и так в теле было немного, сбивали с решимости. Нагиль учил ее мыслить по-другому.

За дверью, казалось, никого не было. Йонг прислушалась к голосам снаружи — резкие японские слова доносились чуть дальше, шумело море и, кажется, кто-то сдавленно шипел или рычал. Она надеялась, что Вон Бин окажется где-то поблизости. Нет, подумала Йонг, отгоняя эти мысли, пусть Вон Бин будет в монастыре, связанным, оставленным в подземельях под статуей Будды — где угодно, но не на вражеском корабле.

Она дождалась, когда недовольный гул на палубе перерастет в крики, и выглянула из-за двери. Та была не заперта — зачем, если внутри лежит бессознательная и связанная юджон-ёнг. Охраны рядом не было: должно быть, та покинула пост и присоединилась к разговорам на палубе. От двери наверх вела узкая лестница в три ступени, и Йонг подобралась к ней и выглянула наружу.

По палубе расхаживали ряженые в доспехи японцы. Самураи, поняла Йонг по их одеяниям. Значит, генерал Тоётоми тоже был где-то здесь. Это сильно осложняло ее вероятный побег: справиться с асигару сонбэ Рэ Вона Йонг казалось проще, чем с опытными воинами главнокомандующего японской армии.

Те кричали, подначивали кого-то в центре толпы. На палубе было около десятка самураев, все рычали и бросали короткие лающие звуки. Йонг заметила лестницу с капитанского мостика чуть левее себя и подумывала сбежать туда и спрятаться в ее тени, но неожиданный стон привлек ее внимание. Кто-то хрипел, кашлял. Раздался голос Рэ Вона.

Он вышел на палубу с резким окриком, самураи нехотя расступились перед ним, пропуская вперед, и за их спинами Йонг, наконец, увидела человека.

Вон Бин, там был Вон Бин. Его привязали к мачте, раздели до нижней рубахи, та порозовела от проступающей на теле крови. Йонг зажала рукой рот, чтобы не закричать в голос.

С чего она решила, что Вон Бина оставят в монастыре, если он был прекрасным воином и знал о передвижении драконьего войска больше прочих? С чего она решила, что кроме нее японцам нет дела до других представителей вражеской стороны?

— Вон Бин!.. — просипела девушка.