Дракон в свете луны

Почти обернувшимся змеем она снова нырнула — остудить, охладить в себе этот жар! Ее убьют, скользнуло в мыслях, еще человеческих, еще своих собственных.

— Сон Йонг! — закричал Рэ Вон и прыгнул в воду. — Я помогу, Йонг!

Он доплыл до нее, схватил за изменившуюся руку. Йонг зашипела, море влилось в горло и обожгло солью внутренности. Тогда Рэ Вон схватил ее, почти бессознательную и ослабевшую враз, и потащил через толщу воды.

«Нагиль», — зазвенело у Йонг в ушах, в голове, осело на неповоротливом чужом языке и впиталось в нёбо. Нагиль!

* * *

Чун Сок шел по пятам Нагиля и заверял, что они обыскали всю территорию монастыря, подземелья под статуей Будды и половину города. Никто не видел приезжую девушку с воином дракона, казалось, она прошла невидимыми тропами и ушла через скрытые врата Конджу. Таковых в городе не было. Горожане собирались у монастырских стен, монахи пускали внутрь детей и женщин. Все галдели и мешали сосредоточиться. Посланные к Ёнчхолю и Боыму голуби возвращались с записками: «Нет, капитан, юджон-ёнг не приходила, и на подступах к Кыму ее не видели».

Нагиль до самого утра обходил помещения монастыря, проверил каждый павильон и только в дальней беседке нашел оставленный госпожой узелок. Запасная одежда, кинжал, травы Чжи Хо. Уходя, она наверняка забрала бы пожитки, она не расставалась с ними всю дорогу до Конджу, и кинжал точно взяла бы с собой.

— Вон Бин ничего мне не передавал, — отрапортовала Да Рым и поспешила скрыться с глаз разгневанного капитана.

Кто-то из них обязательно оставил бы послание для Нагиля. Не могла госпожа уйти, ничего не передав ему, разве что не хотела, чтобы ее нашли. Почему? Он сделал все возможное, чтобы рядом с ним она чувствовала себя в безопасности!

— Пошли голубя Ёнчхолю, — рявкнул Нагиль, врываясь в отведенную ему комнату. Задрожали за ним бумажные двери, по циновкам, как по воде, прошлась слабая рябь. Чун Сок бросил пару рычащих слов, и перепуганный Нам Джун кинулся исполнять приказ вместе с Чжисопом.

Нагиль сел за стол, надеясь высмотреть на плане города тропу, по которой могла уйти госпожа.

— Что с Бумином? — бросил он стоящему у дверей Чун Соку.

— Монахи его подлечили. Говорят, ему нужен покой и крепкий сон, придется оставить его в монастыре с женщинами. Чжи Хо и Лан над ним поколдуют.

— Он очнется и бросится в бой, даже если будет блевать кровью, — с неудовольствием подметил Нагиль. — Прикажи ему охранять монастырь, если проснется.

— Сэ

, — кивнул Чун Сок. Посмотрел на сгорбленную фигуру капитана и выдохнул: — Насчет японского флота…

— Мы расставили Дочерей по сторожевым башням, я дал приказ отслеживать западное направление — и восточное, на случай, если японцы окажутся ближе, чем мы ожидаем. Вы проверяли северные тропы? Я слышал, к Кыму ведут несколько старых дорог, ими пользуются травники.

— Капитан! — оборвал Чун Сок. Нагиль поднял голову, взгляд вонзился в фигуру настороженного пуримгарра. — Простите, капитан. Сейчас очень неподходящее время, чтобы отвлекаться на…

— Если она попадет к Тоётоми, ее убьют! — прорычал Нагиль, и Чун Сок замер, недовольно поджал губы — и нехотя кивнул.

— Да, капитан. Я понимаю, капитан. Мы делаем все возможное, чтобы отыскать ее.

— Этого недостаточно.

Слова повисли в воздухе, отяжелели и упали под ноги пуримгарра. Он даже пошатнулся, дрогнули плечи. В комнате не было амулетов Лан, и те не могли сдержать гнев Дракона, пока Нагиль питал его своими эмоциями. Он чувствовал, что теряет контроль, и даже спящий Великий Зверь жег нутро, так что бурлила по венам кровь.

— Капитан, — тихо позвал Чун Сок. Только теперь Нагиль заметил, как расходится на руках кожа, открывая темно-бурую чешую. По шее ползла трещина, забиралась на скулы и кривила рот в хищном оскале. Сейчас вездесущая Лан и ее бобы не помешали бы остудить пыл.

— Дикурэ138, — запоздало сказал Нагиль. Чун Сок совсем посерел — от едва сдерживаемого неодобрения. — Я пройдусь немного. Поешьте и отдохните пока. Кто может, обшарьте северные тропы к Кымгану.

Он вышел, хлопая дверьми, и ринулся по извилистым мощеным тропинкам монастыря. Дошел до горячих источников, наткнулся на оставленную на каменистом ободке пруда повязку. Холодная, потеряла даже остаточный запах. Должно быть, госпожа забыла ее тут еще вчера. Что заставило ее уйти, никому ничего не сказав? Что она узнала, чтобы бежать из монастыря, где ее окружали воины дракона? Чун Сок сказал, монах видел ее последним, но за весь вчерашний вечер и ночь Нагилю так и не удалось поговорить с ним — старик был занят размещением горожан, и Нагиль только пару раз замечал его лысину среди обеспокоенных детей.

Теперь-то у патриарха местного ордена должно найтись время на капитана. Нагиль спрятал повязку госпожи за воротник подпаленной чогори и пошагал к главному зданию монастыря, вбивая плоские камни дорожек в землю.