Древние. Том I. Семейные узы. Часть I

— Она была не единственной, кто… — Он взглянул в её полные искр глаза и ужаснулся. — Ты ведь не серьёзно?

— Именно, не единственной.

Тёмная волшебница не отпускала руки своего спутника; спустя мгновение, два тела слились в неистовом поцелуе, волшебники рухнули на кровать точно так же, как и днём ранее. Кровь торговки с руки Кана запачкала алой краской разгорячённых магов, в пылу страсти которые не обращали внимание на скрип и глухие всхлипывания в шкафу, рядом с их ложе любви.

Сам волшебник был, скорее, одним из тех, кто часто колеблется при принятии сложных решений; необратимых, роковых, меняющих всю жизнь на до и после. Розель удалось внушить Кану своё видение мира и отношение в нём человека к человеку: девушка практически не испытывала ни эмпатии к людям, ни каких-либо эмоций, когда причиняла обидчикам вред, считая жестокость неотъемлемой составляющей жизни.

Розель была холодна к проявлениям чувств других и совершенно не понимала привязанностей одних особей к другим, ею самой же двигала жажда крови, действия, постоянной гонки с самой собой, чем волшебница и сумела поделиться с Каном, с которым впоследствии совершила резню едва ли не всего торгового городка. Всех тех, кто некогда освистал тёмную волшебницу, уже не было в живых.

После объявления кровавой пары в розыск, весь Торин только и говорил о загадочных убийцах, что вершат свой, никому неведомый, не поддающийся логике суд и грабят своих жертв, расправляясь с несчастными, забирая деньги, драгоценности или даже оставляя все это в домах убитых, но захватывая при этом какие-то несколько незначительных предметов быта или еду. Они кочевали из города в город, не задерживаясь где-либо более суток. Кан и Розель были без ума друг от друга и от свободы, которая рождалась от безнаказанности и безграничной власти.

Так продолжалось около полутора лет, пока однажды Кан не заявил, что устал от такой жизни. К тому моменту Розель стала ещё более сумасбродной и, казалось, жажду крови этой хрупкой девушки было не утолить. Кан же располнел, обленился и стал менее поворотлив, что сильно раздражало волшебницу. Та не желала оставаться на одном месте более чем на сутки, таща за собой Кана, словно второго дикого пса. В очередной раз, когда на их след напали местные стражи, Кан упорно отказывался идти дальше, мотивируя своё решение тем, что устал: “Такая жизнь ни к чему хорошему не приведёт” — сказал мужчина однажды.

Розель приняла сказанное Каном в пылу спора на свой счёт. В очередной ссоре она завладела его телом и насильно повела свою уже марионетку на новое место. Пробравшись в очередной дом, на этот раз волшебника, Розель принялась за излюбленную тактику: она взбиралась на потолок и скребла ногтями твёрдую поверхность, и когда жертва просыпалась, волшебница обрушивала всю себя, раскрываясь во тьме, словно пасть дракона. Из хрупкой, миниатюрной фигуры, Розель превращалась в подобие капкана из чистой тьмы, что захлопывался на теле жертвы. Кан стоял на подстраховке и наблюдал за всем со стороны, присоединяясь к возлюбленной на очередную ночь лишь после того, как основное действо завершится.

Когда же они вернулись домой в очередной разграбленный дом, который сделали своим временным пристанищем, Розель отпустила вожжи и Кан, мертвенно бледный, рухнул на пол. Несколько часов спустя волшебник пришёл в себя и рассказал об отвратительных чувствах, которые испытал, будучи под воздействием стихии тьмы. Только это уже была не пассивная магия, что вела его с Венеры на Землю, но яростная, полная злобы и гнева сила, что достигала своего пика в момент убийства. Вся эта бешеная энергия, что таилась в уголках души этой слабой на вид девушки, взрывалась внутри подчинённого ей Кана, отражаясь по всему его телу.

— Не делай так больше, прошу тебя! — Умолял волшебник, будучи не в состоянии встать.

— Ты отказывался идти со мной, что мне было ещё делать?

— Я…я не понимаю…

Она припала к нему и страстно поцеловала.

— Я хочу больше: больше смертей, больше крови, больше убийств! — Розель с лёгкостью подскочила и вмиг оказалась за небольшим столиком, на котором ещё находилось бездыханное тело бывшего хозяина дома.

— Я не хочу останавливаться. Я впервые за всю свою жизнь чувствую себя живой. Я хочу жить, понимаешь?

Кан молчал. Волшебнику тяжело было двигаться в виду того, что его тело ждало контроля и постепенно отучалось действовать самостоятельно, а энергия тьмы, вошедшая в его тело, постепенно подтачивала физическую оболочку мага.

Розель схватила большой кусок индейки и воткнула в него нож. Бросив еду на тарелку, она нарезала овощей на двоих, поднесла хлеб и синеватый напиток, что находился на самой верхней полке шкафчика.

— Я не могу и не хочу ждать, я терпела слишком долго…

— Прошу, давай повременим хотя бы немного. Мы переждём где-нибудь в тихом месте, поживём для себя, ведь…

На этих словах Розель вскочила со стула и жестом притянула Кана к себе. Вновь повиснув на его шее, девушка стала расцеловывать лицо возлюбленного.