Другая сестра Беннет

– Я тоже сожалел, – подхватил мистер Райдер, – но недолго. Я снова прошелся по саду, снял черный пиджак, бросился на траву и посмотрел на небо, и мне показалось, что в этот момент я понял о смысле человеческого существования больше, чем мой отец узнал за всю свою жизнь. Годы тяжелой работы никогда не доставляли ему того непередаваемого удовольствия, которым я наслаждался в эту минуту. Я открыл себя всей новизне ощущений в мире, тогда как мой отец всю жизнь избегал этого.

Подошел официант, и мистер Райдер попросил счет, который затем рассеянно оплатил, оставив на чай столько, что мужчина удалился очень довольным. Затем мистер Райдер вернулся к рассказу.

– Тот случай произвел на меня очень сильное впечатление, и когда я стал достаточно взрослым, чтобы самостоятельно принимать решения о том, как мне жить, то пообещал себе, что не стану заблуждаться, как мой отец. Жизнь слишком коротка, мисс Беннет, чтобы не отдавать предпочтение заведомо приятным вещам. А для меня это означает потакать своим чувствам в той же мере, что и упражнять свой ум. Нам часто говорят, будто чувственные удовольствия не длятся долго – но я сам видел, что это в равной степени относится и к результатам тяжелого труда. В конце концов все превращается в пыль. Образно говоря, слуги всегда ждут, чтобы забрать нашу коллекцию насекомых и унести ее в неизвестном направлении. Нам остается лишь искать себе радости, пока это возможно.

Поначалу Мэри не знала, что ответить. Она понимала, мистер Райдер поведал ей о себе нечто очень важное, и не могла не оценить степень его доверия. Но как бы Мэри ни хотелось верить в искренность его рассказа, она не могла согласиться с выводами, к которым пришел ее собеседник.

– Я понимаю ваши доводы, – сказала она. – Но кое-кто мог бы назвать их всего лишь оправданием эгоизма. Иногда мы вынуждены делать то, что нам не нравится, ради блага окружающих.

– Я слышал, – ответил мистер Райдер, – что можно найти удовольствие даже в жертвовании собой, если делаешь это добровольно. Но когда это превращается в обязанность, то становится утомительным.

Мэри это не убедило, но она ограничилась туманной улыбкой и выждала паузу, прежде чем продолжить.

– Очень грустно думать о том, как коллекцию вашего отца разобрали и унесли прочь.

– Да, – согласился мистер Райдер, – меня это очень задело.

– Насколько я поняла, вам отцовская коллекция казалась напрасным трудом, – продолжала Мэри. – Но можете ли вы быть уверены, что ваш отец не получал большого удовольствия, собирая жуков? Возможно, это занятие было его особой формой наслаждения. Мы так мало знаем о том, что на самом деле чувствуют другие.

– Он не производил впечатления человека, которому занятие доставляет много радости, – ответил Райдер. – Если даже и так, то я могу только сказать, что не желаю для себя такого удовольствия. Нет, я хочу чего-то гораздо более волнующего. А касаемо незнания того, что на самом деле чувствуют другие… я уже говорил, мисс Беннет: не признаваться в своих чувствах – одно из величайших несчастий нашего века. Мы все были бы счастливее, если бы были честнее друг с другом, я верю в это всем сердцем и стараюсь вести себя соответственно при каждом удобном случае. Более того, я намерен сделать это сейчас.

Прежде чем Мэри поняла, что происходит, мистер Райдер взял ее руку в перчатке и крепко сжал.

– Наш разговор весьма осчастливил меня, мисс Беннет.

– Возможно, потому что в основном говорили вы.

– Мне будет вас не хватать, когда вы уедете в Озерный край. Без вас Лондон будет казаться совершенно пустым.

– Я уверена, что вы не останетесь в одиночестве, сэр. На мой взгляд, вокруг вас всегда есть люди.

– Возможно, но я все равно буду чувствовать, что вас нет рядом.

Мэри отдернула руку. Мистер Райдер, ничуть не смутившись, не стал возражать. Извинившись и вежливо попрощавшись – она должна вернуться и помочь миссис Гардинер, провожать не надо, не стоит беспокоиться, – Мэри поспешила прочь так быстро, как только могла. Лишь спустя несколько минут ходьбы она позволила себе оглянуться и не сильно огорчилась, увидев, что мистер Райдер стоит у входа в кондитерскую и смотрит ей вслед. Затем он тоже повернулся и ушел.

Часть четвертая

– 69 –