Другая сестра Беннет

Позже, оказавшись наверху в своей спальне, Мэри выбирала наряд к ужину с такой тщательностью, словно ей предстояло встретиться с целой толпой критически настроенных незнакомцев. Пока горничная Джейн приводила в порядок ее волосы, Мэри пыталась успокоить нервы. Она попросила сделать ей прическу так, как теперь предпочитала носить, без всяких локонов, и выбрала такое же простое платье, бледно-желтое, в тусклую золотую полоску. Когда служанка вышла из комнаты, Мэри задержалась перед зеркалом и повертелась туда-сюда, пытаясь представить, что скажет ее мать. Мэри напомнила себе, как глупо после стольких лет ожидать от матери похвалы, но, несмотря на свой решительный настрой, все равно жаждала одобрения. Доброго слова, поощрительного кивка было бы достаточно. Даже отсутствия хмурого взгляда бы хватило. Мэри взяла свою шаль. Медлить дальше было уже некуда. Она напоследок окинула взглядом свою прическу и спустилась вниз.

Войдя в гостиную, Мэри обнаружила, что там никого нет. Почему она вечно приходит первой? Она с грустью подумала о Кэролайн Бингли, приглашенной на званый ужин к мистеру Райдеру, и о том, какой переполох вызвало ее тщательно рассчитанное появление. Она понимала, что ей самой никогда не хватило бы духу опоздать; нервные, неуверенные в себе гости, подобные ей, обречены всегда приходить рано, чтобы превратиться в аудиторию ожидающих поклонников для тех, кто чересчур уверен в себе или пользуется слишком большой популярностью и может не обращать внимания на время.

Чтобы сохранить самообладание, Мэри прошлась по комнате, любуясь прекрасными вещами, которые так со вкусом расставила ее сестра: изящным фарфором, тончайшим стеклом. Мэри провела рукой по вышитой подушке на стуле – она не сомневалась, что Джейн сшила ее сама, – и осмотрела над камином портрет своей сестры с характерным для той отстраненным и нежным взглядом, словно блуждающим по комнате. Мэри была так поглощена своими мыслями, что вздрогнула, когда хлопнула дверь гостиной.

– Что ж, Мэри, – спокойно заметила миссис Беннет, направляясь к дивану. – Наконец-то ты здесь.

Она подставила щеку для поцелуя. Потянувшись к матери, Мэри увидела, что та совсем не изменилась. Возможно, добавилось несколько седых волос, но не более. Черная кайма на вороте платья и на рукавах – вот и все, что осталось от ее траурных одежд. Мама больше не походила на вдову.

– Я очень рада вас видеть, мама. Я надеюсь, вы в добром здравии?

– Доктор Гауэр, который лечит нас здесь, утверждает, что я в полном порядке. Но, боюсь, он не вполне понимает, как я страдаю.

Она взбила одну из вышитых подушек Джейн и устроилась поудобнее.

– Но ведь Джейн и мистер Бингли проявляют к вам большое внимание?

– Джейн, конечно, сущий ангел. И мистер Бингли делает все, что в его силах. Но ни один из них не имеет ни малейшего представления о том, как правильно вести домашнее хозяйство. Мистер Беннет всегда говорил, что ими будут пользоваться все, их натура такая доверчивая, и я боюсь, что он был прав. Я предлагала взять дело в свои руки, но они не захотели. Мои советы, как всегда, никто не слушает.

– Может быть, они боятся, что вы будете слишком напрягаться. Я уверена, они принимают ваши интересы близко к сердцу.

– Возможно. – По выражению лица миссис Беннет легко было догадаться, что при желании она бы еще многое могла сказать на эту тему. Вместо этого она просто поджала губы. – А теперь дай мне посмотреть на тебя как следует.

Именно этого момента Мэри и боялась. Понимая, что выхода нет и ее будут судить, как и много раз прежде, она изо всех сил старалась дышать ровно и не опускать глаз. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем миссис Беннет заговорила:

– Миссис Гардинер писала, что ты стала выглядеть намного лучше. Я вижу, она была права.

Мэри позволила себе слегка улыбнуться. Мать, продолжая разглядывать ее, оставалась серьезной.

– Это платье подчеркивает твою фигуру, и цвет тебе идет. Приятно видеть, что ты наконец-то держишь спину ровно и не опускаешь голову. Мне бы хотелось, чтобы твои волосы были завиты, но и так сойдет. В общем, ты расцвела – в отличие от тебя прежней.

– Спасибо, мама.

– Тебе никогда не стать такой красавицей, как Джейн. – Миссис Беннет благоговейно взглянула на портрет над камином. – Но если будешь продолжать в том же духе, то, возможно, станешь вполне сносной.

Мэри почти рассердилась на себя за силу эмоций, вызванных словами матери. Она знала, что для тех, кто привык к более щедрым комплиментам, эти слова покажутся очень незначительными, но для нее они были настоящей похвалой. Даже то, что мать сочла Мэри «вполне сносной», уже отличалось в лучшую сторону по сравнению с тем, как раньше ее называли простушкой; и это еще больше льстило Мэри, ведь она и сама считала, что стала лучше выглядеть. Мать не настолько заботилась о ее чувствах, чтобы утруждать себя притворством.