Другая сестра Беннет

– Ах, мисс Беннет, – воскликнул мистер Райдер, – я же не возражаю против глубины смысла, меня не это пугает, нет! Меня отталкивает объем! – Он свернул салфетку, отложил ее на стол и скрестил руки. – Видите ли, у меня вообще нет терпения. Я – печальный случай.

– Только потому, что сами твердо решили считать себя таковым.

Мэри доела мороженое и ложкой собрала остатки со дна маленькой стеклянной чашки, в которой его подали.

– Я уверена, что у вас есть внутренняя дисциплина, вам нужно лишь захотеть проявить ее.

Мистер Райдер задумался.

– Возможно. Я в этом не уверен. Вы, наверное, правы, что я мог бы захотеть. Вопрос, скорее, в том, хочу ли я это делать.

– Если дело в этом, то вы, к сожалению, никогда ничего не добьетесь, – заметила Мэри немного язвительно, – потому что там, где нет желания прилагать усилия, обычно мало шансов на успех.

Мистер Райдер поднял руку и попросил официанта подать чай.

– Вижу, вы этого не одобряете, – сказал он. – Но в свою защиту я должен объяснить, что это не просто лень с моей стороны. Уверен, я вполне способен приложить усилия в погоне за тем, что люблю. Но я не могу заставлять себя получать удовольствие от скучного и нудного занятия, которое не волнует и не интересует меня, даже если оно якобы принесет мне пользу.

– Всегда легче сосредоточиться на том, что нам нравится, – возразила Мэри. – Нет необходимости заставлять себя заниматься приятными делами.

– Вы говорите так, будто заниматься приятными делами плохо, – заявил мистер Райдер. – Я вижу это совсем по-другому. Я твердо решил не тратить свою энергию на то, что меня не волнует и не радует; я не стану подавлять свой дух, отягощая его скучными делами и обязанностями.

– Вам повезло, что вы можете себе это позволить.

– Я этого не отрицаю, – согласился он, – и твердо намерен пользоваться своей удачей без всяких ограничений.

Официант убрал грязную посуду и начисто вытер стол.

– Я чувствую, что не убедил вас в справедливости моих доводов.

– Не совсем, мистер Райдер.

– Тогда перед уходом позвольте мне рассказать вам одну историю, которая, надеюсь, хоть немного объяснит мой образ мыслей?

Мэри согласилась задержаться еще немного. Хотя она не одобряла принципы мистера Райдера, ей нравилось, с какой уверенностью он о них говорит. Мистер Райдер улыбнулся ей, и Мэри вдруг смутилась от того, что заметила, как тонко очерчен его профиль. Она почувствовала, что оказалась именно в той ситуации, о которой предупреждала ее миссис Гардинер. Нужно постараться не поддаваться обаянию мистера Райдера. Мэри не верила, что ей грозит опасность, но все же следовало быть осторожной.

Мистер Райдер, не замечая внутренней борьбы Мэри, удобно устроился по другую сторону стола и заговорил гораздо серьезнее, чем обычно.

– Мой отец, – начал он, – унаследовал небольшое поместье в Сассексе, но оно не представляло для него особого интереса. Он был человеком науки и все свое время посвящал изучению всякого рода любопытных насекомых. Особенно его интересовала определенная разновидность крылатого жука – сейчас я не могу вспомнить его латинское название, но в мыслях о нем отец проводил большую часть дня. Отец постоянно был занят тем, что ловил особей этого жука, убивал и добавлял их в коллекцию. Это казалось навязчивой идеей, и он был полностью поглощен ею. Отец редко выходил из кабинета, и мы, дети, почти не видели его. Потом он умер, насколько я помню, совершенно неожиданно. Мне было пятнадцать лет.

Принесли чай, и Мэри разлила его по чашкам. Когда она закончила, мистер Райдер продолжил:

– В день похорон, пока все с печальными лицами пили вино в гостиной, я забрел в отцовскую библиотеку. Там трое наших слуг, одетых, как и я, в черное, выносили ящики, в которых под стеклом лежали жуки. Ящиков было, должно быть, двадцать или тридцать штук, и в каждом ряд за рядом были пришпилены насекомые, чтобы продемонстрировать узоры на их крыльях. Мужчины действовали очень почтительно, когда вытаскивали ящики и уносили их в неизвестном мне направлении. С тех пор я эту коллекцию больше не видел. Думаю, моя мать пожелала избавиться от нее.

Он сделал глоток чая.

– После того как слуги ушли, я некоторое время сидел в этой мрачной комнате и смотрел на пустое место, где раньше были ящики. Потом я открыл двери, ведущие на террасу, и выбежал через них в сад. Солнце светило так ярко, что на мгновение ослепило меня. Стоял ясный и жаркий день. Я остановился среди деревьев и цветов и вдохнул свежий воздух. Я почувствовал, как солнечные лучи греют мне спину. Ощутил запах только что подстриженной травы. Я оглянулся на темную комнату, из которой только что вышел, и подумал, как удручающе зря прошла жизнь моего отца. Все эти часы утомительных научных исследований – все эти усилия, – и для чего? Все исчезло в одно мгновение.

– Мне очень жаль это слышать, – тихо проговорила Мэри.