Другая сестра Беннет

Все это время, сидя по другую сторону стола, мисс Бингли отважно пыталась убедить мистера Райдера сопроводить ее в какой-нибудь укромный уголок, где они могли бы обсудить сборник стихов в более доверительной обстановке. Однако тот отказался искать укромные уголки; и теперь, когда усилия ее оказались тщетны, Кэролайн Бингли закрыла маленький томик и нетерпеливо оглядывалась.

– Что ж, какую печальную картину мы представляем. Сейчас одиннадцать часов, а планов на день у нас пока нет. Что вы думаете, господа?

Она, вероятно, и представить не могла, что мистер Райдер предложит поехать в Кесвик – посетить рынок скота – и что мистер Хейворд, без особого энтузиазма, правда, согласится его сопровождать. Но именно это произошло, и через несколько минут Мэри и мисс Бингли остались за столом вдвоем, что ни одну из них не устраивало. Мисс Бингли не выдержала первой – встала из-за стола и отправилась искать сестру и мистера Херста. Вскоре и Мэри последовала ее примеру, и в результате провела весь день с Гардинерами, наблюдая за тем, как рыбачит ее дядюшка. Решив не принимать во внимание совет мистера Райдера, она взяла с собой «Эвелину», надеясь, что чтение избавит ее от душевного беспокойства, которое лишь усилилось после утреннего разговора с мистером Хейвордом; но все оказалось тщетно. Творчество даже более талантливого автора не смогло бы отвлечь от вороха вопросов, которые часами бередили ей ум – о мистере Хейворде, его безрадостном состоянии и ее роли во всем этом.

– 78 –

В ночь перед восхождением на Скофелл миссис Гардинер решила, что поход должен состояться без нее. Подъем обещал быть долгим и утомительным; к тому же проводник сказал, что тропа будет каменистой, и лодыжки миссис Гардинер просто не выдержат такой нагрузки. Мэри уже испугалась, что и ее в последнюю минуту попросят остаться, однако тетушка только наказала ей взять ботинки на толстой подошве, приобретенные по такому случаю в Кесвике, и уговорила одну из служанок подшить подол ее наименее удачного платья. Мэри понимала, что в глубине души миссис Гардинер предпочла бы, чтобы они остались в гостинице вместе, по частым намекам на преимущества совместного распития чая и чтения любимых книг в пустующем доме.

И все же Мэри было не переубедить. Она сказала тетушке, что решила своими глазами увидеть величественные пейзажи, которые обещала эта экскурсия. Но никому на свете не открыла бы она другую причину, по которой никак не могла отказаться от восхождения. Теперь не могло быть никаких сомнений в том, что отношение мистера Хейворда к ней изменилось. Он был как всегда вежлив и не выказывал признаков гнева или негодования по отношению к ней. Сохранилась и былая приветливость – но он не был прежним мистером Хейвордом. Он уже не разыскивал ее, как раньше, не подбирал стул поближе к ней, не находился рядом любую свободную минуту. Теперь они редко разговаривали наедине и еще реже смеялись вместе. Он больше не встречался с ней глазами, когда говорил за столом что-то, что, как он знал, может ее развлечь. Медленно, но верно отчуждение между ними росло. Даже когда он был рядом, не ощущалось былого единства душ.

Мэри, оставаясь в одиночестве, снова и снова перебирала все возможные объяснения его поведения – и ни одно из них не казалось ей удовлетворительным. Она знала, что по природе своей он не был жестоким или лживым. Она не верила, что он способен вести себя недоброжелательно, не имея на то веской причины. Если же причина изменения его отношения была в ней, она ее не находила. Может, его особенно теплое отношение к ней ей только привиделось? Хотя ей очень хотелось, чтобы он наконец открылся, возможно, правда заключалась в том, что ее чувства были сильнее, чем его – и теперь он пытался с максимально возможным тактом выйти из ситуации, которая начала его смущать. Стоило Мэри подумать об этом, как на глазах выступили слезы. Она предположила, что так все, возможно, и было. Но когда вспомнила, какие счастливые часы они провели вместе, когда только приехали на озеро, как приятно и уютно им было друг с другом в лодке на Грасмире, как они смеялись над своими нелепыми набросками, как она дразнила его за неспособность отличить одну птицу от другой – она не могла поверить, что ошибалась, считая его привязанность искренней.

И вот пришел момент, когда задаваться вопросами стало более невыносимо, а что делать дальше – непонятно. Бессонные ночи под звездным небом Уэстморленда не приносили желанного облегчения. Тогда Мэри решила, что перестанет мучить себя вопросами, а как разумный человек прямо спросит мистера Хейворда о причинах такого поведения.

Она знала, что это было дерзкое решение. Но так было положено с самого момента их знакомства, которое, хоть и произошло недавно, решительным образом изменило ее жизнь. Также не принято было у леди интересоваться чувствами джентльменов. Однако Мэри уже решилась. Знание, сказала она себе, всегда следует предпочесть невежеству, даже если открывшаяся правда может причинить боль.