Читаем Друзья моих друзей (Главы из книги) полностью

Война это также постоянно необходимое средство для того чтобы люди могли сходить с ума, могли ненавидеть и уничтожать. А они могут ненавидеть и уничтожать ради великого дела, так что нет никакого осуждения! Таким образом вы уничтожаете и вы чувствуете себя хорошо, вы чувствуете себя счастливым без никакой вины - но вы просто становитесь сумасшедшим. Война будет продолжаться до тех пор пока мы не разрешим каждому насладиться определенной долей безумия. Поэтому идите, проводите медитации и пусть сумасшедшие смотрят. Они получат огромное наслаждение от этого и они скажут что между ними и вами нет большой разницы! Потом они примут участие и вы сможете им помочь.

Сумасшедший не нуждается во враче, он нуждается в друге. Врач слишком беспристрастен, слишком отдален, слишком профессионален. Врач всегда рассматривает сумасшедшего как будто тот является объектом лечения. В самом его взгляде присутствует осуждение, что-то не в порядке и должно быть исправлено. Сумасшедший нуждается в ком-то кто любит, кто заболив и дружелюбен, в ком-то кто не делает из него объективную вещь, а принимает его индивидуальность. И не только ее, но также принимает и его безумие, потому что в глубине души он допускает что в каждом человеке есть нормальная сторона и ненормальная сторона.

Ненормальность - это ночная сторона человека. Это естественно, в этом нет ничего плохого. Когда вы можете сказать сумасшедшему, что не только ты сумасшедший но и я тоже, мгновенно возникает мост. И тогда он доступен и есть возможность ему помочь.

Я все больше и больше осознаю те препятствия, которые я в себе воздвиг с годами на пути к тому, чтобы быть радостным, любящим себя, открытым человеком. Кажется что стена во мне становится все крепче и крепче чем больше я осознаю ее и я не могу преодолеть ее. Не могли бы вы помочь мне вашим пониманием?

Первое что необходимо понять это то что не стена становится крепче, а просто ваша осознанность становится ясной. Нет абсолютно никакого объяснения тому почему стена должна становиться крепче, когда вы становитесь более осознанным. Это просто похоже на то как когда вы вносите свет в ваш темный дом, вы начинаете видеть паутину и пауков - не то чтобы они вдруг появились оттого что вы внесли свет. Они там были всегда, просто вы становитесь осознанным, бдительным. Но не думайте что они растут. Ваш свет не имеет ничего общего с их ростом. Да, он обнаруживает их присутствие. Ваша растущая осознанность обнаруживает присутствие ваших тюремных стен.

Вы говорите, "Я осознаю ее но не могу преодолеть." Потому что эти стены не настоящие - они не сделаны из кирпича или камня, они сделаны из одних мыслей - они не могут вам помешать. Вам нужно лишь знать секрет того как пройти сквозь них. Если вы начнете сражаться внутри вашего мыслительного процесса, из которого состоят ваши тюремные стены, тогда вы ужасно запутаетесь. Можно даже сойти с ума. Именно так люди сходят с ума, их окружает такое множество мыслей и они упорно пытаются выбраться из толпы но продолжают уходить все глубже и глубже в толпу и потом естественно наступает срыв. Их нервная система не может выдержать такого давления и такого напряжения. Они открыли ящик Пандоры. Все было спрятано там но они были в блаженном неведении относительно этого. Теперь они привносят медитативную осознанность и вдруг они видят огромную и настолько плотную толпу, что чем больше они стараются, тем больше они чувствуют свое бессилие перед окружающими их стенами.

Если вы начинаете сражаться с ними тогда выхода нет, рано или поздно вы устанете, дойдете до точки, вы обнаружите себя на грани помешательства. Но если вы используете правильный метод, вместо срыва вы получите прорыв. Правильный метод отношения ко всему что вы чувствуете вас окружает это просто быть свидетелем - не сражаться, не судить, не осуждать. Просто оставаться тихим и спокойным, исключительно свидетельствуя что бы там ни было.

Это почти чудо. Я не сталкивался ни с каким чудом кроме чуда медитации, чуда свидетельствования. Если вы можете быть свидетелем, вы удивитесь заметив что крепкая стена становится тоньше, толпа рассеивается, медленно, медленно, вы видите двери и бреши через которые вы можете выйти наружу. Но нет никакой необходимости выходить. Оставайтесь там же. Просто продолжайте быть свидетелем. По мере того как будет усиливаться ваше свидетельствование, окружающая вас стена будет становиться тоньше. В тот день когда ваше свидетельствование будет совершенным, вы обнаружите что никакой стены не было, вас ничто не окружает, вам доступно все небо. Вместо того чтобы сражаться с мыслями, сражаться против плохих обусловленностей, просто станьте чистым свидетелем. Сражаясь вы не можете победить. Не сражаясь, победа за вами. Победа принадлежит только тем, кто может быть свидетелем...

Доктор Клейн закончил осмотр своего пациента и сказал ему, "Вы абсолютно здоровы, господин Левинский. Ваше сердце, легкие, давление, уровень холестерина - все в порядке."

"Замечательно," ответил господин Левинский.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука