Думай как чемпион: как «Формула-1» может прокачать самоорганизацию, эффективность и мотивацию

В «Формуле-1» я никогда не ощущал себя в опасности. Подобное заявление может показаться вам странным, но это действительно было так. Я не считал профессию гонщика непременно несущей в себе опасность. К примеру, за всю свою 15-летнюю карьеру в гонках я ни разу не получал серьезных травм. Некоторые люди могут сказать, что пилотирование мудреного болида Ф1 на скорости под 300 километров в час, в нескольких сантиметрах от бетонного барьера, и есть олицетворение слова «риск», и я могу понять такое их отношение, однако мои взгляды на управление рисками предполагают совершенно иное восприятие этой работы. Я принимаю тот факт, что, будучи пилотом «Формулы-1», на протяжении двух часов сражаюсь в крайне враждебных, а в худшем случае и потенциально смертельно опасных условиях, требующих от меня отменной физической готовности. Однако я просто не считал это занятие таким уж рисковым.

Одним из фундаментальных аспектов «Формулы-1» является тот факт, что мы не просто пытаемся выжать максимум производительности, но также управляем рисками. В гоночном мире есть старая поговорка: «Чтобы финишировать первым, ты сначала должен финишировать», а посему наличие надежных, продуманных технологий играет здесь жизненно важную роль, и безопасность идет рука об руку с этими технологиями. Побеждая или проигрывая, мы все хотим жить дальше, чтобы сразиться друг с другом вновь. По окончании гонки мы хотим разъехаться по домам к своим семьям.

И все же я могу привести вам единственный и самый шокирующий пример, ситуацию, подарившую мне решение, которое многие восприняли бы как «рискованное»: моя карьера в «Формуле-1» началась по причине одной из самых страшных аварий в истории этого спорта, приведшей к гибели Айртона Сенны. Вследствие этого один из самых частых вопросов, который мне задают, звучит так: «Каково это – дебютировать в гонках на машине, в которой до этого разбился насмерть другой человек?»

К 1994 году моей основной работой была роль тест-пилота, оказывавшего поддержку паре наших боевых гонщиков, Дэймону Хиллу и Айртону Сенне. Я участвовал в испытаниях машины и помогал с ее развитием. Трехкратный чемпион мира Сенна уже тогда считался одной из легенд автоспорта. Его поступки провоцировали скандалы и кривотолки множество раз, и эти случаи хорошо задокументированы, но никто и никогда не мог поставить под сомнение преданность Айртона Сенны делу. Став асом в картинге к концу 1970-х, в начале 1980-х Сенна перешел в автогонки, и его приверженность делу хорошо проиллюстрировал тот факт, что он, нисколько не сомневаясь, сорвался с насиженных мест в родной Бразилии и перебрался в Великобританию выступать в «Формуле Ford» – и незамедлительно снискал успех. К 1983 году он уже выступал за West Surrey Racing в «Формуле-3», где выиграл чемпионат Великобритании, после чего перешел сразу в «Формулу-1», попав в состав крошечной команды Toleman, заявившейся на сезон 1984 года. Его страсть и целеустремленность проявились вновь на Гран-при Монако: Сенна поразил всех тем, что, пилотируя невзрачный Toleman TG184 на залитой дождем трассе, навязал борьбу фаворитам и едва не выиграл гонку. Ее со скандалом прервали раньше времени, как раз когда Сенна догонял лидировавшего в гонке француза Алена Проста, любимца местной публики. Уже в составе Lotus F1 он выиграл свою первую гонку в «Формуле-1», победив на дождливом португальском Гран-при; этот успех закрепил за ним репутацию пилота, способного показывать высокие скорости в любых погодных условиях, а вкупе с ней шло его выдающееся умение выжимать из машины дополнительную скорость во время квалификационных заездов.

В 1988 году Сенна стал чемпионом мира в составе McLaren, где его напарником был тот же Прост: вместе они установили историческое достижение, выиграв 15 из 16 этапов на своем всепобеждающем McLaren MP4/4. Однако взаимоотношения между партнерами по команде были натянутыми, и об этом знали все. В 1990-м и 1991-м Сенне вновь покорились чемпионские титулы, но в 1994 году он перешел в Williams, рассчитывая, что сможет пожать плоды явного технологического преимущества, которое имела эта команда годом ранее. Однако в межсезонье вступили в силу изменения в регламенте, запретившие командам использовать систему активной подвески под управлением компьютера, что сильно сказалось на конкурентных преимуществах Williams. Тем не менее вы легко можете себе представить, что я чувствовал, находясь рядом с такой легендой автоспорта, когда только начал работать на Williams еще совсем зеленым тест-пилотом.