Двенадцать ночей

– Ему больно об этом говорить. О ней. В отличие от других двух фантазеров, Свободное Сиденье – это вакантное место, его занимает, когда нужно, один из меньших духов правой стороны, но ни в коем случае не во время Тканья; тогда ее место неизменно пустует. Я говорил тебе, что рыцарей тысяча и один, но это не совсем так. Рассказывают, что первая из фантазеров покинула Достославное общество давным-давно и с тех пор ее не видели – покинула, когда меня еще не было, а почему и куда она отправилась, никто не знает. Фантастес стал занимать первое кресло из отведенных для духов правой стороны, а свое оставлять незанятым; отсюда и пошло – «Свободное Сиденье», эта вакансия так, по большому счету, и осталось незаполненной, потому что в глубине сердца Фантастес верит, что она еще вернется.

Кэй оперлась на локоть – от этого стало немного больно.

– Она?

– Говорят, что она была величайшей из всех, – сказал Вилли. – Говорят даже, что она-то и построила великий ткацкий станок. Ее звали Шехерезадой.

Он испустил долгий вздох.

Шехерезада, Мать Историй, именуемая Укротительницей Царей и Свободою Царств, Шехерезада тысячи сказок, целительница, соблазнительница, невеста. Туловище Кэй покачнулось, и она откинулась на подушку, устремляя взгляд в пустой потолок.

– Ну так вот, – продолжал Вилли. – Фантастес, думаю, рассказал тебе про дерево в Библе и про храм Осириса. Это было тысячи лет назад, но память о старых местах для него священна, и, само собой, он туда вернулся. Я говорил тебе про листья, помнишь? – Кэй неуверенно кивнула. – Это дерево очень важно – было важно – для фантазеров, его листья, если их пожевать, приводили тебя в творческое, зрячее состояние, и фантазеры собирали их с земли, когда они падали, а иногда пробирались к дереву и рвали свежие листья, более действенные, когда это дерево еще росло в храме Осириса. Поэтому один из трех фантазеров почти все время проводил в Александрии. Не знаю, объяснил ли тебе Фантастес точно, чем по большей части занимаются фантазеры, но они часто используют для своих фантазий эти листья, и огромное везение было в том, что Фантастес так много их собрал и насушил, пока храм еще не разрушили и дерево не срубили. Все время с тех пор он пускал их в дело.

Когда завоеватели жгли храм и строили на его месте церкви во славу своих слепых богов, нам следовало предвидеть, чем это обернется для фантазеров. Без дерева Фантастесу пришлось экономить листья. Без новых листьев Фантастес и другие едва отваживались фантазировать, и это их ослабляло, плохо влияло на их положение в сообществе духов. Именно в это очень трудное время Гадд, который всегда терпеть не мог фантазеров и их фантазии, впервые начал привлекать к себе внимание. Духи левой стороны из менее значимых потянулись к нему и увлеклись его идеями, и довольно скоро его восходящая звезда затмила фантазеров полностью. Гадд сюжетчик – но, если честно, весьма слабый, и он вряд ли сумел бы захватить власть во время Тканья, если бы не одно обстоятельство. Теперь, Кэй, слушай внимательно. Я имею в виду Дом Рацио в Риме.

Тут Вилли, начавший делать паузы между фразами, чтобы поправлять под Кэй подушки и расправлять легкое одеяло, совсем умолк. Его пальцы сюжетчика запорхали над коленями. Он выглядел озабоченным.

А Кэй, пока он говорил, чувствовала себя все более сильной, восприимчивой и уверенной.

– Но как они могли его предпочесть им? Фантастес такой добрый!