Двенадцать ночей

– Да, дитя мое. Сюда, в место чистого познания, в Дом Двух Ладов, всякий дух приходит, чтобы найти себя, прочесть свою историю. Это комната Рекса, и здесь он часто уединялся для размышлений и самопознания.

– А это его вещи?

Кэй повернулась, оглядывая комнату. Помимо трех статуй, она увидела – в дальнем конце комнаты – высокий изящный круглый стол, на котором стояли песочные часы и лежал большой, но тонкозубый гребень, вырезанный, вероятно, из кости; под ногами, покрывая в огромной комнате большую часть пола, раскинулся тканый ковер, где преобладали пурпурные, голубые, красные и белые нити, где цвет пульсировал щедрыми артериями, где он тут и там взрывался участками густой, бьющей через край насыщенности. Ковер приковывал взгляд, гипнотизировал. Рядом с троном горел светильник. На стене – четыре большие картины, по одной с каждой стороны от огромного пустого камина. На полке над ним – несколько небольших предметов: книга в позолоченном переплете, пустой серебряный подсвечник и шарик размером приблизительно с кулак Кэй; под серебряной сеточкой, оплетающей шарик, блестело, похоже, чистое золото.

– Каждая комната здесь, в месте чистого познания, содержит в себе двадцать существенных элементов. Каждое крыло дома содержит…

– Двадцать пять комнат, включая вестибюль, – сказала Кэй.

Ойдос улыбнулась.

– Очень хорошо, дитя мое. Очень хорошо. Но кроме комнат, которые идут по фасаду, есть еще комнаты с задней стороны. Есть второй этаж, у него такой же план, и есть цепочка комнат под крышей.

– Значит, для каждой из этих комнат есть еще… – Кэй прикинула в уме, мысленно загибая пальцы, – четыре других, сзади и сверху? Получается, – победно подытожила она, – что в доме Рацио сто двадцать пять комнат!

– Ты ведь повернула, чтобы попасть ко мне?

Кэй задумалась. Она помнила угловую комнату. Но…

– Дом Двух Ладов имеет форму квадрата, дитя мое.

Кэй резко отступила от трона, внезапно поняв, какой огромный это дворец.

Тогда получается пятьсот комнат. И если в каждой двадцать предметов, то…

– Десять тысяч предметов.

Дом десяти тысяч предметов.

– И каждый из этих десяти тысяч что-то означает, имеет смысл, и в этих смыслах кроется секрет личности духа или, чаще всего, нескольких духов – потому что многие предметы имеют не одно значение.

Кэй покачала головой, словно стирая все из ума, как с доски.

– Я не могу насчитать двадцать в этой комнате, – сказала она. Я насчитала семнадцать, включая ковер.

Кэй встретилась с Ойдос глазами, и из трудной, горестной глубины старого лица проглянула улыбка. Оторвав одну руку от подлокотника трона – трона Рекса, – Ойдос достала что-то из-под балахона и раскрыла ладонь.

На ней лежали два миниатюрных резных каменных изделия, почти ювелирных по размеру и притом изготовленных так тонко и точно, что Кэй показалось, она никогда не устанет на них смотреть. Черные, как обсидиан или как ночь, они блестели на ладони, ловя верхний свет. Первое – малюсенький меч с нарядной двуручной рукоятью, где бриллиантово сверкали филигранно вырезанные крохотные ромбики, и узким лезвием длиной всего в пару дюймов, по которому шла надпись мельчайшим курсивом. Второе – двойная спираль, образованная парой змей, обвивающих одна другую; мастер, добиваясь безупречности во всем, переплел их тела до того изощренно и хитроумно, что у Кэй слезы навернулись на глаза. Она знала – можно было не проверять, – что лезвие меча идеально вкладывается в вытянутую пустоту, на которую были навиты змеиные туловища.

– Такие красивые, – промолвила Кэй. – Они что-нибудь означают?

– Все на свете что-нибудь да означает, потому что все на свете либо обусловлено, либо обусловливает.

– Тогда что означает вот это?

Кэй пошевелила пальцем меч на ладони у Ойдос, пытаясь разобрать надпись.

– Как я сказала, все в этом мире либо обусловлено чем-то, либо обусловливает что-то. Лезвие меча ты видишь в той мере, в какой не видишь змеи, которая вокруг него вьется, и точно так же змею ты видишь настолько, насколько ее позволяет увидеть меч. И то и другое существует: и меч, который означает действие, и змея, которая означает мысль. Но мы ничего не знали бы об одном, не будь другого.

– Получается, этот символ – про мысли и действия? Его значение в том, что одного не может быть без другого?

– Оно в том, что ты не можешь познать одно без другого. Действие определяется мыслями, которые направляют его и придают ему смысл; сходным образом, мысль выражается и реализуется только действием.

– Почему не у всех духов есть предметы с этим символом? У Рекса я его видела на ключах, у Вилли и Флипа – на карточке, когда они папу и нас забирали. И у этой женщины я его видела, которая сидела в Сент-Никс в его кабинете.

– Все они духи левой стороны, это их эмблема. Я хотела сказать – все они сейчас духи левой стороны.

– Это вы про Вилли.