Двенадцать шагов. Книга 2

Если бы не это, Рамор бы ещё решил, что лорд придумал такой хитрый план: пересидеть нападение за стенами столицы. Спрятать себя и любимую женщину под боком у Императора под предлогом затянувшейся свадьбы. Но Сакар стоял на своём: ждать его возвращения, и уж потом начинать приготовления.

Сошёл с ума. Других вариантов Рамор не видел.

Оракул тоже, вероятно, сошёл, потому что на следующий день после отъезда Сакара прибыл ко дворцу верхом на белом жеребце и нагло въехал в ворота, будто к себе домой. И принялся требовать чего-то, кажется, встречи с Рамором. Рамор смотрел на всё это из окна коридора, того самого, из которого они с Сакаром высматривали Алекса в тот злополучный день пять лет назад.

Злополучный — потому что Рамор был уверен: именно с Алекса всё началось. Именно он сделал что-то с лордом, окончательно доломал и без того шаткий механизм, работающий в его голове. А кто позвал Алекса сюда?

Правильно, Оракул.

Рамор решительно двинулся по коридору. Сначала мысленно метался между двумя идеями: прогнать Оракула или казнить на месте. В любом случае, думал Рамор, не пустить во дворец. Он уже давно пробрался в голову к лорду, так пусть хоть во дворец не проберётся.

"Тем более, одних уже пустили, — мелькнуло в голове, — так они тут жить остались..."

На змеёнышей он злился попутно, за компанию. Сакару они ничего не сделают, это Рамор уже уяснил. Лорд с ними вообще, как дома. Только это не дом, это змеиное гнездо. А теперь всё гнездо во главе с лордом умчалось на встречу с Императором. Правильно, чего дом охранять-то? Они в Империи новое совьют...

Он злился на них попутно, но всё равно злился. Особенно, на Шейр. Именно она была последней каплей, она и их странная любовь с лордом, если там, конечно, была любовь.

Но Оракул, естественно, во всём виноват в первую очередь, и вот его бы — прирезать на месте. Но он и правда пробрался в голову к лорду, так может, хоть он объяснит, что там, в голове сломалось на этот раз?

"А потом — прирезать".

— Приветствую тебя, Страж! — провозгласил Оракул, как только Рамор вышел на крыльцо. С коня так и не спрыгнул, так и сидел на нём, нетерпеливо гарцующем посреди двора. Догадывался, наверное, как его могут здесь принять, и был готов дать дёру в любой момент. С десяток стражей хмуро взирали на него, ожидая приказа Рамора.

— Оракул, — кивнул ему Рамор. — Впервые за много лет оставил свой пост. А как же люди, нуждающиеся в твоих мудрых наставлениях? Не подводишь ли их, являясь сюда?

— Настали иные времена, Страж, — вздохнул Оракул. — Сейчас люди нуждаются не в наставлениях, а в защите, которую должен бы предоставить лорд.

— Лорд Сакар покинул нас ненадолго, — напомнил Рамор. — Пока он в отъезде, я здесь, выполняя его волю и приказы, готов защищать людей. Передай своей пастве — им нечего бояться, их лорд всегда с ними. Если это всё...

Рамор развернулся было, чтоб уходить, но Оракул остановил вопросом в спину:

— Могу ли я поговорить с тобой с глазу на глаз, Страж?

— Для этого тебе нужно хотя бы слезть с лошади, — хмыкнул тот нехотя.

Глянул через плечо.

Оракул так же нехотя спрыгнул, протянул поводья одному из стражников, двинулся к крыльцу.

— В сад, — приказал Рамор, не дав ему подойти, зашагал по тропе в обход здания.

Оракул догнал, выровнял шаг.

— Сакар совсем сошёл с ума? — тихо спросил, когда они отошли на достаточное расстояние, чтоб их не слышал никто из слуг.

Всё-таки хорошо, что змеи уехали с Сакаром: впервые за долгое время Рамор был уверен, что никакой гад из-за кустов не подслушает разговор. Он, как оказалось, очень устал от постоянных, шатающихся то тут, то там, то будто вырастающих из-под земли теней, тёмных, бесшумных, и оттого ещё более опасных. Сакар же, судя по всему, был совсем не против, что те отправились с ним. Сакар и сам уже очень давно слился с тенью.

Рамор хотел было изобразить возмущение таким бестактным вопросом, возразить Оракулу, но передумал. Сейчас не тот случай, чтобы ругаться, чтоб указывать ему его место и защищать от него лорда. Сакар и впрямь сошёл с ума, так что Рамор просто кивнул в ответ.

— Какие именно он дал тебе указания на время своего отсутствия? — спросил Оракул.

Рамор покосился на него. Это уже было за гранью, это было уже совсем не его делом, и Рамор всё-таки приготовился возмущаться, но Оракул поспешил объяснить:

— Люди боятся. Многие уже покинули наши земли. Те, что остались, приходят ко мне за утешением. Их больше не интересует далёкое будущее, болезни и страсти. Они просто хотят жить. Они спрашивают, будут ли жить, придут ли сюда Горные...

— Ну вот и скажи, — процедил Рамор, не сдержав злости. — И мне заодно скажи, чего ждать, потому что я совершенно не знаю. Ты же Оракул!

— Ответь, какие наставления дал Сакар, — тот пожал плечами. — И я скажу, чего ждать.

— Ничего не делать, — выплюнул Рамор. — Сидеть и ждать. Всё.

Оракул понимающе кивнул.

Какое-то время молча шагал рядом, глядя себе под ноги. Пару раз хмыкнул себе под нос и покачал головой.

— Ну! — подогнал его Рамор, не выдержав. — Скажи мне теперь, о мудрый Оракул, что ты видишь?