Движущиеся картинки

На экране все еще были изображения. Не слишком отчетливые, но тем не менее Виктор мог различить цепляющиеся за жизнь очертания: его собственное и Джинджер. А сам экран шевелился. То там, то здесь он набухал – как будто по бассейну тусклой ртути шла рябь. Выглядело это до отвращения знакомо.

– Они нас нашли, – сказал Виктор.

– Кто нашел? – спросил Гаспод.

– Помнишь тех мерзких тварей, о которых ты разглагольствовал?

Гаспод нахмурил лоб:

– Тех, что жили еще до зари времен?

– Там, откуда родом эти, никакого времени нет, – ответил Виктор. Зрители начинали шевелиться. – Нужно всех отсюда вывести. Только без паники…

Раздался хор криков. Зрители просыпались.

Из экрана выбиралась копия Джинджер. Она была раза в три выше настоящей и заметно мерцала. А еще она была полупрозрачной, но обладала настоящим весом, потому что под ее ногами прогибался и трескался пол.

Зрители спотыкались друг о друга, пытаясь сбежать. Виктор сражался против потока, когда мимо него задом наперед пронеслось кресло Ветром Сдумса; пассажир его отчаянно трепыхался и вопил:

– Вы чего! Вы чего! Только-только самое интересное началось!

Заведующий кафедрой беспредметных изысканий схватил Виктора за руку.

– Так и должно быть? – требовательно спросил он.

– Нет!

– Так это, значит, не такой специальный синематографический эффект? – с надеждой поинтересовался заведующий кафедрой.

– Разве что за последние двадцать четыре часа они изобрели что-то совсем новенькое, – сказал Виктор. – Но мне кажется, это Подземельные Измерения.

Заведующий кафедрой внимательно к нему пригляделся.

– Ты ведь и правда молодой Виктор, да? – сказал он.

– Да. Простите, – сказал Виктор. Он протолкнулся мимо пораженного волшебника и по сиденьям перебрался туда, где до сих пор сидела Джинджер, уставившись на собственного двойника. Чудовищная Джинджер озиралась, моргая очень медленно, как ящерица.

– Это я?

– Нет! – крикнул Виктор. – То есть да. Возможно. Не совсем. Что-то вроде. Пойдем.

– Но она выглядит в точности как я! – воскликнула Джиндер голосом, дрожащим от истерики.

– Это потому, что они вынуждены использовать Голывуд! Он… кажется, он придает им форму

, – торопливо объяснил Виктор. Он выдернул Джинджер из кресла и потащил, его ноги взбивали туман и расшвыривали хлопнутые зерна. Джинджер, спотыкаясь, бежала за ним, оглядываясь через плечо.

– Еще одна из них пытается вылезти из экрана, – сказала она.

– Не останавливайся!

– Это ты!

– Нет, я – это я. А это… что-то другое! Оно просто вынуждено пользоваться моей внешностью!

– А какой внешностью она пользуется обычно?

– Ты не хочешь этого знать!

– Нет, хочу! Зачем, по-твоему, я спросила? – вопила Джинджер, пока они перебирались через сломанные сиденья.

– Она выглядит хуже, чем ты можешь себе вообразить!

– Я могу вообразить себе довольно жуткие вещи!

– Поэтому я и сказал «хуже».

– О.

Огромная призрачная Джинджер миновала их, мигая, точно стробоскопическая лампа, и пробила себе путь через стену. Снаружи закричали.

– Кажется, она растет, – прошептала Джинджер.

– Беги наружу, – велел Виктор. – Заставь волшебников ее остановить.

– А ты что будешь делать?

Виктор выпрямился в полный рост.

– Есть вещи, – сказал он, – которые мужчина должен делать в одиночку.

Джинджер бросила на него взгляд, полный раздраженного непонимания.

– Что? Что? Тебе что, в туалет захотелось, что ли?

– Просто убирайся отсюда!

Он подтолкнул ее к дверям, потом обернулся и увидел двух псов, выжидающе на него смотревших.

– И вы тоже, – сказал он.

Лэдди гавкнул.

– Пес, это самое, должен оставаться со своим хозяином до конца, – стыдливо проговорил Гаспод.

Виктор отчаянно огляделся, подобрал обломок кресла, распахнул дверь, забросил деревяшку так далеко, как только смог, и завопил:

– Апорт!

Оба пса, подгоняемые инстинктом, бросились за ней. Но у Гаспода все же хватило самоконтроля, чтобы по пути крикнуть:

– Скотина ты!

Виктор распахнул дверь картиночной будки и вышел наружу с охапкой «Сдутых шквалом».

Гигантскому Виктору никак не удавалось покинуть экран. Лишь голова и одна рука высвободились и обрели объем. Рукой он вяло попытался сцапать Виктора, пока тот методично набрасывал на нее петли из октоцеллюлозы. Потом он бегом вернулся в будку и вытащил стопки кликов, которые Безам, в пику здравому смыслу, упрятал под верстак.

Работая с методичным спокойствием, свойственным для выворачивающего кишки ужаса, он за несколько ходок перетащил все жестянки к экрану и свалил под ним. Тварь сумела вызволить из двухмерного плена еще одну руку и попыталась их схватить, но то, что ей управляло, еще не освоилось с этим новым обликом. «Должно быть, не привыкло, что у него только две руки», – сказал себе Виктор.

Он бросил в кучу последнюю жестянку.

– В нашем мире ты вынуждена подчиняться нашим правилам, – сказал он. – Готов поспорить, горишь ты не хуже всего остального, а?

Тварь пыталась высвободить ногу.

Виктор похлопал себя по карманам. Метнулся в будку и лихорадочно ее обыскал.

Спички. Там не было никаких спичек!