Двор льда и пепла

– Где он сейчас? – Я поднялась.

– Дерется. – Халвар указал в сторону конюшни. – Если ты планируешь их остановить, полагаю, они только начали. Но можешь и посмотреть. Они довольно забавны.

Кровь бурлила от раздражения, как кипяток. Гнев Валена скоро сведет меня в могилу. Это же его люди!

Сжав губы в тонкую линию, я пошла к маленькой конюшне. Чем ближе я подходила, тем отчетливее слышались крики.

– Скажи мне, и я это обдумаю.

– Отдай. – Голос Валена был низким и мрачным.

– Как вы скрыли, что вы – Ночной народ? Что плохого в том, чтобы поделиться сейчас?

Я застонала. Вот во что мы превратились. В ссорящихся детей.

Я толкнула дверь плечом. Маттис с самодовольным выражением лица прислонился к одной из телег. Вален стоял в пяти шагах от него. В простой черной рубашке, волосы откинуты назад. На мгновение я вернулась в те ночи перед переворотом в Вороновом Пике, когда он был назначен моим охранником.

Когда он целовал и нежно касался меня в старом здании школы.

Как же все изменилось.

Причина недовольства Валена была ясна. Маттис держал в руке один из черных топоров. Судя по тому, как он вертел его в руках и осматривал, словно сокровище, я не сомневалась, что все это специально, чтобы раздразнить Валена.

– Плотником ты мне нравился больше. Ты изрядно надоедлив, а у меня нет настроения.

– Ты, знаешь ли, тоже нравился мне больше до того, как я узнал, что ты лжец, вор и убийца, – рассмеялся Маттис. – Что будешь делать, Кровавый Рэйф? Ты связан, у тебя нет оружия, и если тронешь меня, то пострадает Элиза.

Вален сжал кулаки.

– Ничто не вечно, а у меня прекрасная память.

– Невероятно, – Маттис провел пальцем по задней кромке топора. – Его сделал настоящий мастер. Прекрасный боевой топор. Думаю, я мог бы взять его. Применить его во благо вместо пустого кровопролития.

Вален сделал резкий шаг к плотнику.

– Хватит, – крикнула я.

Оба повернулись. Маттис покраснел, а Вален ухмыльнулся, как когда-то, когда он был Легионом Греем. Вечно спокойным и вечно загадочным.

– Элиза, – поздоровался он. – Все в порядке, но на всякий случай предупреждаю, что, если твой друг-плотник вдруг куда-то исчезнет, я не имею к этому никакого отношения.

– Никто не будет никуда исчезать, – нахмурилась я и, подойдя к Маттису, отобрала у него топор. – Прекрати это.

– Они ему все равно не нужны. Было бы жалко пускать их в расход.

– Их нельзя трогать, – сказал Вален.

Я вытянула руку, не давая ему ударить Маттиса.

– Маттис, мне жаль, что ты чувствуешь себя преданным. Но обрати свой гнев на Воронов Пик. Все мы пострадали от их рук. Из-за них Легиону пришлось скрывать, кто он такой. Это они пытали тебя. Не Легион, не Сив.

– Дело не в том, что он предал меня, – он пришел, чтобы навредить тебе.

– Я бы не причинил ей вреда, – видимо, уже не в первый раз повторил Вален. – Ты ничего не знаешь.

– А с чего бы ему знать? – Я пристально смотрела на Ночного Принца, пока он не отвернулся. Покачав головой, я повернулась к другу. – Если я скажу, что он спас мне жизнь и мы доверяем друг другу просто так, без причин, – этого будет достаточно?

Сжав зубы, Маттис смотрел вниз, на солому под ногами.

– Достаточно того, что я верю, что он не перережет тебе горло. Но я не доверяю ему и считаю, что его магию нужно сдерживать. Он опасен, я вижу это по глазам. Как будто ему не терпится снова убивать.

С этими словами Маттис повернулся и вышел через заднюю дверь.

Нас окружила тишина. Сердце колотилось болезненно и быстро. Я посмотрела на Валена. Он не встретил мой взгляд. Вместо этого он прислонился плечом к столбу, уставившись на двух козлов с косыми глазами.

– Он прав, – тихо сказал он.

– В чем?

– Жажда крови. Я до сих пор ее чувствую.

Меня затошнило, и я прижала руку к животу.

– Ты все еще проклят?

– Нет, – он так и не смотрел на меня. – Я больше не превращаюсь, но что-то до сих пор зовет. Тянет меня совершать ужасные вещи.

Я так долго мечтала прикоснуться к нему. Не так, как когда отводила его жар, не так, как когда он налетел на меня, преисполненный гнева. Наедине – так, чтобы было хорошо и спокойно.

Я положила ладонь на его руку. Он не отстранился.

Вален повернулся ко мне. Теперь мы стояли так близко. Кончики его пальцев коснулись моей щеки, осторожно, как будто он боролся с желанием отстраниться. Когда он сдался и положил ладонь мне на щеку, я прильнула к ее теплу и грубым мозолям на коже.

Он открыл рот, потом снова закрыл его, передумав говорить, и мягко поцеловал меня в лоб.

– Я не могу стать тем, кем ты хочешь меня видеть, Элиза. Не с этой тьмой внутри.

– Ты не тьма, Вален.

Он снова ускользал от меня. Его руки слишком быстро покинули мою кожу.

– Я оставлю тебя сейчас.

– Как необычно. Ты только и делаешь, что избегаешь меня.

Его темные глаза манили, как беззвездная ночь.

– И это к лучшему.

Мое едва зажившее сердце разбилось вдребезги. Вален не считал себя достойным ничего, кроме крови и смерти.

Однажды он сказал мне, что его сердце бьется для меня. Мое билось для него.

Я смотрела, как он выходит из конюшни, как уходит от меня все дальше и дальше, и рассыпалась на части от желания обладать им.