Дворец райских наслаждений

Бой на третьей крыше шел отчаянный, и чаша весов стала склоняться в пользу размахивавших топорами боксеров, которые оттеснили солдат от конька крыши. Казалось, воинов Линя вот-вот подстрелят находившиеся внизу вражеские лучники и снайперы. Майор рявкнул приказ, и солдаты на соседней крыше развернулись и дали залп. Короткое смятение, охватившее боксеров, позволило выгадать несколько драгоценных мгновений. По лестницам на помощь уже карабкалось подкрепление, солдаты рванулись вперед, и вскоре третья крыша была очищена от врагов.

«Держатся. Пока держатся. Но надолго ли их хватит?» — подумал Генри.

Он глянул на манометр — 117 фунтов на квадратный дюйм. Котел быстро нагревался, а из трубы валил густой белый дым. Скоро можно будет ехать. Генри решил, что стронет поезд, когда давление вырастет до 135 фунтов. Теоретически, состав мог поехать и при давлении в 120 фунтов, однако в таком случае, учитывая вес вагонов, в двух из которых были лошади, скорость поезда не превысит двух-трех миль в час, и боксерам не составит труда в него запрыгнуть. В идеале следовало бы дождаться, когда стрелка уткнется в деление 150 фунтов на квадратный дюйм, так было бы безопаснее, но время работало против них. Генри решил пойти на компромисс. Пусть будет 135 фунтов. Быть может, этого хватит, чтобы набрать скорость. Наверное, хватит. Датчик уже показывал 119 фунтов на дюйм. Что ж, могло быть и хуже, по крайней мере, котел прогревается быстро. С такими темпами… с такими темпами…

Генри быстро прикинул в уме и, приняв решение, повернулся к одному из солдат:

— Дуй к майору Линю. Скажи, что мы отъезжаем через тридцать минут. Скажешь, и сразу марш назад. Беги что есть сил. И будь осторожнее.

Солдат, восемнадцатилетний юноша со смуглым, чуть ли не девичьим лицом, осклабился и бодро отсалютовал.

— Есть, сэр! — прокричал он по-английски.

«Интересно, где он этого нахватался», — подумал Генри, с беспокойством глядя вслед мальчишке, бросившемуся через открытое пространство к выстраивавшему солдат майору Линю. Юноша почти успел добежать, Линь обернулся на его крик, но вдруг солдатик запнулся и упал навзничь. Пули выбивали из земли фонтанчики пыли.

— Черт! — процедил сквозь зубы Генри. На крыши снова полезли боксеры, и Линь принялся рассыпать приказы. Генри повернулся к еще одному солдату в кабине и увидел на его лице страх. — Черт, — снова выругался он. — Ладно, сам пойду.

— Нет, Ma На Сы-сяньшэн,

лучше я пойду, — произнес Лао Чжао. — Чего-то у меня живот от вашего чая сводит, да и вообще, пора размяться.

— Ладно, беги, только будь осторожнее, — бросил Генри. Он был зол, потому что прекрасно понимал: он единственный, кто умеет управлять поездом, поэтому ему лучше оставаться в относительной безопасности. Меннерс успокоился, только когда Лао Чжао, перемещавшийся по открытой местности перебежками, словно охотник, идущий по следу, вернулся обратно в кабину. Погонщик тяжело дышал, он устал и все равно сиял от удовольствия. Теперь он деловито мочился на платформу.

— Майор Линь просил передать, что начнет отход через двадцать минут, — сообщил он, оглядываясь через плечо.

— Ладно, — кивнул Генри. — Через двадцать минут все будет готово.

Он глянул на датчики. Бак залит на три четверти, сойдет, давление пара 123 фунта на квадратный дюйм. Отлично. Он открыл топку. Языки пламени плясали на раскаленных докрасна угольях. Генри споро закинул еще три полных лопаты, оставив дверцу слегка приоткрытой, чтобы усилить тягу. Вот так. Что теперь? Ворота. Ворота в четырех сотнях ярдов от них были заперты, и на них висела цепь. Открыть их сейчас — самоубийство: на станцию тут же ворвутся боксеры. Может, попробовать пустить поезд на полных парах и снести их? Нет, не получится, ворота железные и крепко заперты. Надо снять с них цепь, иначе, если они пойдут на пролом, поезд может сойти с рельс. Черт. Когда все уже будет готово к отправке, придется снова посылать Лао Чжао к майору Линю, чтобы тот отправил солдат открыть ворота. При этом не исключено, что солдатам на воротах придется отбиваться от боксеров. Черт.