Дым

— Корсет — небольшая, хотя и важная часть системы. Между прочим, это тоже мое изобретение: я вдохновлялся устройством, которое увидел во время одного из своих путешествий по миру. В Италии. Сначала я применял корсет для исправления осанки. Но оказалось, что он еще полезнее для исправления души. Понимаете, колесико затягивает корсет, хоть и совсем чуть-чуть. Это причиняет боль, совсем несильную. Со временем Элинор научилась управлять колесиком самостоятельно, чтобы удерживать тело от соблазна. В скором будущем этот корсет полностью изменит воспитательный процесс. Нужно только, чтобы пришло новое правительство, которое позволит применять такие новшества.

Ренфрю наблюдает за тем, что отражается на лице Чарли, и спокойно улыбается:

— Не стоит жалеть Элинор, мистер Купер. Она вполне привыкла к корсету. За два года Элинор достигла больших успехов, и теперь ей позволено снимать корсет на ночь. Правда, она нечасто пользуется этим разрешением.

Он поднимается, ведет Чарли к креслам у окна и наливает два стакана воды из простого глиняного кувшина.

— Но довольно об этом. Настало время раскрыть вашу удивительную тайну. Вы появляетесь на пороге моего дома на ночь глядя, спустя неделю после вашего исчезновения. Грязный, как воробей. Вид у вас, уж извините, весьма подозрительный. Что с вами случилось? И почему вы здесь?

Чарли начинает с того, о чем говорить проще всего: как на них напали, как застрелили кучера и ранили Томаса, как они убежали в лес и как их спрятали «добрые люди». Он не объясняет, почему они не связались ни с кем после нападения; не упоминает об одичавшей женщине, которая помогла остановить кровотечение Томаса, не говорит ни слова о рудокопах и неделе, проведенной под землей. Ренфрю расспрашивает о визите к Нэйлорам и о здоровье барона, и ответы Чарли становятся все более уклончивыми. У него чешутся лицо и руки, которые он оттирал мылом здесь, у Ренфрю, и он ощущает себя голым под ярким сиянием газовой лампы, без защитного слоя угольной пыли. Ренфрю в своей спокойной, последовательной манере пытается добиться от него все новых подробностей, и тогда Чарли наклоняется вперед и смотрит учителю прямо в глаза.

— Мистер Ренфрю, я не могу рассказать вам очень многого. С меня взяли честное слово.

Учитель щурится, задумывается, поджимает губы.

— Тогда зачем вы пришли ко мне, мистер Купер?

Теперь задумывается Чарли — он не знает, с чего начать. И решает ответить вопросом на вопрос.

— Вы сказали, что ходят и другие слухи. Сразу, как только вернулись домой. По вашим словам, говорят о нападении цыган, но есть и другие слухи. Что вы имели в виду?

Ренфрю встает с кресла, ставит на плиту чайник. Чарли понимает, что учитель прикидывает риски, взвешивает, что он может раскрыть, — так же, как это делал Чарли. Это все равно что партия в шахматы. Томас играл бы агрессивно, угрожал ферзем. Но Чарли осознает ценность позиционной игры. И терпения.

Ренфрю вновь устраивается в кресле, очевидно решив быть откровенным.

— Причиной слухов стали пули, извлеченные из лошадиных трупов, — начинает он ясным и твердым голосом, не выказывая никаких эмоций. — На этом настоял какой-то предприимчивый судья. Требование весьма своеобразное, оно идет вразрез с установленными процедурами, и нашлись недовольные, особенно среди консерваторов, как вы понимаете. Английский судья командует скальпелем! Попахивает континентальными методами. — Ренфрю позволяет себе улыбнуться. — Так вот, пули оказались очень необычными. Они не английского производства, а оружия, из которого стреляли, не должно быть в наших краях из-за эмбарго. Очень мощное оружие. Конечно, такие подробности нельзя обсуждать публично. В конце концов, нам даже не положено знать, что такое оружие существует. Поэтому доступ к отчету получили лишь очень немногие, а это дало пищу слухам и домыслам. По моим прикидкам, половина английских лордов спит и видит, как бы раздобыть такое ружье.

— Получается, что это оружие не могло оказаться в руках бедняка.

— Совершенно верно. У цыган обычно находят мушкетоны или что-нибудь столь же незамысловатое. А вы действительно ничего не знаете о тех, кто на вас нападал?

Чарли качает головой, напряженно думая. Потом идет на риск.

— Я слышал кое-что, — говорит он. — О дыме. И пришел к вам, чтобы узнать, правда ли это.

— Ага, — говорит мастер Ренфрю. — Я так и думал.

За его спиной свистит чайник, приглашая к чаепитию.

Теперь ход Чарли. Он обхватывает чашку обеими руками, отогревая промерзшие пальцы.

— Некогда, — говорит он, — дыма не было.

Ренфрю улыбается и контратакует: