Дженни Герхардт

Heretofore all her movements, even the one in which she had sought to sacrifice herself for the sake of Bass in Columbus, had not seemed to involve any one but herself.	До сих пор все ее поступки, даже когда она в Колумбусе пожертвовала собою ради Басса, как будто не касались никого, кроме нее самой.
Now, there seemed to be others to consider-her family, above all, her child.	Теперь надо было думать и о других: о родных и прежде всего о ребенке.
The little Vesta was now eighteen months of age; she was an interesting child; her large, blue eyes and light hair giving promise of a comeliness which would closely approximate that of her mother, while her mential traits indicated a clear and intelligent mind.	Маленькой Весте минуло уже полтора года; это была славная девочка, белокурая, с большими голубыми глазами, которая обещала стать очень похожей на мать; притом она была бойкая и смышленая.
Mrs. Gerhardt had become very fond of her.	Миссис Герхардт любила ее всем сердцем.
Gerhardt had unbended so gradually that his interest was not even yet clearly discernible, but he had a distinct feeling of kindliness toward her.	Сам Герхардт оттаивал очень медленно и даже сейчас не обнаруживал явного интереса к внучке, но все же был добр к ней.
And this readjustment of her father's attitude had aroused in Jennie an ardent desire to so conduct herself that no pain should ever come to him again.	И, видя эту перемену в отце, Дженни от всей души хотела вести себя так, чтобы никогда больше его не огорчать.
Any new folly on her part would not only be base ingratitude to her father, but would tend to injure the prospects of her little one.	Если она сделает какой-нибудь безрассудный шаг, это будет не только низкой неблагодарностью по отношению к отцу, но и повредит в будущем ее дочке.
Her life was a failure, she fancied, but Vesta's was a thing apart; she must do nothing to spoil it.	Ее собственная жизнь не удалась, думала Дженни, но жизнь Весты - другое дело, и нельзя каким-нибудь опрометчивым поступком ее испортить.
She wondered whether it would not be better to write Lester and explain everything.	Может быть, следует написать Лестеру и все ему объяснить.
She had told him that she did not wish to do wrong.	Она сказала ему, что не хочет поступать дурно.
Suppose she went on to inform him that she had a child, and beg him to leave her in peace.	Предположим, она признается, что у нее есть ребенок, и попросит оставить ее в покое.
Would he obey her?	Послушается он?
She doubted it.	Едва ли.
Did she really want him to take her at her word?	Да и хочется ли ей, чтобы он поймал ее на слове?
The need of making this confession was a painful thing to Jennie.	Необходимость сделать это признание была для Дженни мучительна.
It caused her to hesitate, to start a letter in which she tried to explain, and then to tear it up.	Вот почему она колебалась, начала было письмо, в котором пыталась все объяснить, и разорвала его.
Finally, fate intervened in the sudden home-coming of her father, who had been seriously injured by an accident at the glass-works in Youngstown where he worked.	А потом вмешалась сама судьба: внезапно вернулся домой отец, серьезно пострадавший во время несчастного случая на фабрике в Янгстауне.
It was on a Wednesday afternoon, in the latter part of August, when a letter came from Gerhardt.	Письмо от Герхардта пришло в среду, в начале августа.