Единое целое (СИ)

Он сообщил троим людям, на что они с Майкрофтом решились пойти: естественно, Гарри, поскольку она дала необходимый материал, раз уж Джон не мог это сделать, Грегу и Саре.

Лестрейд смотрел на него, вытаращив глаза, и хотя нашёл в себе силы принести поздравления, но в его взгляде отчётливо читалось, что он считает Уотсона ненормальным. Он согласился быть крёстным отцом, и Джона это весьма порадовало. Сара также не приняла этот план с распростёртыми объятиями, но согласилась нагружать его работой в течение девяти месяцев ожидания, пока доктор ещё может работать по специальности.

Трастовый фонд Шерлока перешёл в распоряжение Джона, и теперь он не испытывал постоянного беспокойства о средствах к существованию. Когда Холмс-старший передал ему соответствующие документы, Уотсон едва не лишился чувств, увидев обозначенные там суммы. Но работа была необходима, поскольку помогала Джону отвлечься от горя и сохранить рассудок.

Итак, доктор работал на полную ставку в хирургии и жил в маленькой безликой квартирке. Майкрофт считал это недопустимым: сама мысль, что кто-то из клана Холмсов может мириться с такими условиями, была для него оскорбительна.

Не секрет, что Майкрофт, противореча сам себе, считал бардак на Бейкер-стрит 221Б художественным беспорядком. Только поэтому Шерлоку удалось отстоять своё желание жить в этой квартире.

Джон любил их старую квартиру. Он подозревал, что у Холмса-старшего имеются свои основания для переселения зятя по старому адресу. Наверняка в квартире полно жучков, так хорошо спрятанных, что даже Шерлок не все смог отыскать. Джон не чувствовал себя готовым вернуться туда лишь по одной причине: он боялся, что его постоянно будет преследовать тень погибшего супруга.

Он ещё раз качнул чашку. Кофейная гуща сложилась в медведя, снежинку и сердце. Он посмотрел на деверя и кивнул.

- Я завтра поставлю в известность своего домохозяина, - тихо сказал он.

Холмс-старший удовлетворённо отодвинул свою чашку. Слишком много сливок и сахара в его кофе. Джон вполне мог позволить себе язвительное замечание, но в голове зазвучал голос Шерлока: «Поправился, ты опять поправился, Майкрофт. Что не так с твоей диетой, Майкрофт?» Однако в таком тоне разговаривать с воплощением британского правительства он бы никогда не смог – это всё равно что говорить колкости в лицо самой королеве. Богохульство. Государственная измена. Джон сидел в Букингемском дворце рядом со своим супругом, вместо одежды завёрнутым в простыню и стащившим королевскую пепельницу, но сам он был истинным верноподданным британцем и принесшим присягу военнослужащим, так что помыслить не мог о том, чтобы проявить неуважение к королеве. Он никогда не подшучивал над Майкрофтом, потому что ставил между этими двумя особами знак тождества.

- Превосходно. Миссис Хадсон будет вас ждать. Я полагаю, вам следует предупредить её о грядущих переменах в вашей жизни. Держу пари, она с удовольствием поможет вам в обустройстве.

Холмс улыбнулся, как кот, добравшийся до сливок, затем быстро встал, поправил костюм, переложил зонтик из одной руки в другую и исчез так же незаметно, как появился, оставив Уотсона гадать дальше на кофейной гуще.

Он увидел сердце, звезду и месяц.

Хотелось бы знать, что предвещают эти знаки, если они действительно способны предсказывать будущее. Джон с раздражением оттолкнул чашку, встал и покинул кафе. Инспектор Лестрейд пригласил его взглянуть на место преступления, как будто это могло помочь справиться с незаживающей раной в сердце, но всё равно ему больше нечем было заняться.

Он знал, что осталось немногим более пяти месяцев серой рутины, когда все дни похожи один на другой. Вдруг Джон понял, что, повторяя про себя «Вернись, вернись, вернись», он не менее сильно желает появления нового существа. Пять месяцев – не такой уж большой срок.

========== Глава 3/16. Правило пропорции ==========

- Ты думаешь, что нам следует вступить в брак.

Это не вопрос, а утверждение. Джону не обязательно озвучивать свои мысли, чтобы они стали известны Шерлоку, тот просто знает – и всё. Нельзя сказать, что он читает Джона, как открытую книгу, о нет – доктор часто удивляет его, и эта его непредсказуемость постоянно заставляет заново вглядываться в его обманчиво заурядную внешность, добавлять к его образу неожиданные черты.

Однако на этот раз Холмс попал в яблочко, и оба это прекрасно понимали.

Уотсон едва заметно кивнул, не пытаясь ничего отрицать, и осторожно посмотрел на друга поверх газеты «Сан», которую покупал по его настоянию, хотя считал откровенно «жёлтой». На лице Шерлока он узрел подчёркнутое безразличие – ту маску, которую детектив использовал, когда его обзывали мудаком и гадом и когда хотел сойти за социопата, не способного понять, что он причинил кому-то боль.