Его дикое проклятие

В какой-то момент Каллахан ослабил хватку, и что-то маленькое и твердое упало на пол между ними. Вика непонимающе смотрела то на этот предмет, то на свою ладонь, на которой отпечатался огненно-красный знак. У Каллахана такой же был на правой руке. Это был тот же символ, который она заметила и на его щеке – но там он уже зажил, превратившись в белый шрам.

– Она не умеет терпеть боль, ты должен закалить ее, – сказал князь Каллахану, и Вика предпочла бы ошибиться в своем понимании этих слов.

– Это все? – спросила она, когда Каллахан вытолкнул ее из спальни князя. Ее безумно трясло. – Теперь мы оба… Это и была наша свадьба?

– Тебе мало? – Он непонимающе покачал головой. – Хорошо, мы можем повторить ритуал, если ты считаешь, что этого недостаточно, но я не сторонник этой идеи.

Она сглотнула. Боль разливалась по всей руке. Ей хотелось только одного – пойти к ручью и охладить руку. Впрочем, они шли не назад, к большому залу, который находился рядом с выходом, а в глубь замка.

– Куда мы идем?

Он снова недоверчиво посмотрел на нее:

– Сколько тебе вообще лет, девочка?

– Двадцать. А что?

– Двадцать? – эхом отозвался он. – А ведешь себя, будто тебе четырнадцать или пятнадцать.

Да, ты бы явно предпочел такой вариант, извращенец, подумала она. Спросит ли он теперь, девственница ли она? Она соврет. Просто чтобы его разочаровать.

– Почему ты не знаешь, как празднуют свадьбу?

Вика горько пожалела, что не воспользовалась возможностью напиться до беспамятства, прежде чем дошло до дела. Возможно, тогда все это было бы более выносимо. По крайней мере, сам Каллахан. Его дыхание пахло элем и чем-то покрепче. Если он потребует, чтобы она его поцеловала, ее стошнит. Ей становилось дурно даже от одной мысли.

– Я знаю, как празднуют свадьбу, – ответила она сквозь стиснутые зубы.

– Ах. Правда?

– Да. – По крайней мере, в цивилизованном обществе. – Итак, с этим покончено.

Глава 35

ЛЭЙРА

На следующее утро мне понадобился добрый час, чтобы одеться, и примерно в два раза больше, чтобы добраться по длинному коридору до комнаты, где трапезничали остальные. Аларик проявил терпение, не предлагая мне помощь, и я была ему за это благодарна. Когда мне действительно будет это нужно, я обязательно скажу ему, но сейчас я могла справиться сама.

Меня охватило странное чувство. Внутри было очень много скорби, и в то же время я определенно стала сильнее. Я проплакала больше, чем за всю свою жизнь, ведь теперь это не было запрещено, и мне больше не нужно было этого стыдиться. Глаза горели, моргать было больно. Но главное, вместе с этими слезами я избавилась от многого, что давило и делало меня уставшей – от всего этого самообладания и внешней уверенности, которые приносили пользу другим, а не мне самой. Слезы смыли все, что было моей маской, – и это стоило любой боли.

Вместе с Йеро мы позавтракали жаренными на огне варениками с сыром, из которых я осмелилась съесть лишь один, и подслащенным чаем, который отчетливо пах каким-то лекарством и который остальные, похоже, пили лишь ради того, чтобы мне не приходилось давиться в одиночестве. Даже Каэ поначалу присоединилась к нам, но быстро потеряла интерес и предпочла пугать мелких ящериц, которые прятались в трещинах покосившихся стен.

– Как ты вообще добрался сюда? – спросила я у Йеро после того, как мы поели. Я хотела остаться здесь, чтобы не признаваться себе в том, что путь до спальни довольно долог и утомителен. – Какие-то паладинские секреты, о которых я не знаю?

Йеро усмехнулся:

– Ты понятия не имеешь, сколько всего ты не знаешь.

Однако то, как Аларик смотрел на Йеро – не враждебно, но крайне требовательно, – отчетливо давало понять, что ему этого ответа недостаточно. И я понимала эти чувства: он отвечает за свое Царство. Он должен знать слабые места его границ.

Некоторое время Йеро молча выдерживал мрачный взгляд Аларика. Лоб паладина внезапно вспотел. Что здесь происходит?

Наконец Йеро поднял ладони:

– Аларик, это впечатляет. Во время обучения меня готовили к такому, но я никогда не думал, что это… – Он застонал, и капелька пота скатилась по его лицу. – Все в порядке, можешь прекратить. Я все равно собирался рассказать.

– Вот только сначала ты захотел проверить, правдивы ли те слухи о Повелителе. – Аларик не задавал вопрос. От него исходила необычная ярость – как жар от больного в лихорадке.

Вытянув руку, я коснулась его предплечья – такого напряженного, что проступили сосуды.

– Все в порядке?

– О, с ним все в порядке, – ответил Йеро вместо Аларика и стер пот с лица.

Аларик легонько покачал головой, а затем посмотрел на меня, словно не понимая, откуда я внезапно взялась.

– У тебя уже лучше получается, – произнес паладин, невозмутимо протянул руку над столом, взял еще один вареник и откусил. – Это уже было довольно неплохо.

– И все же ты ничего не выдал, – с легким разочарованием в голосе ответил Аларик.

Йеро рассмеялся:

– Я же паладин. Нас учили противостоять этому заклинанию.

– Чем вы тут занимаетесь? – растерянно спросила я. – Вы меня напугали. В какой-то момент мне показалось, что вы сейчас вцепитесь друг другу в глотки.